Николай Хмурый. Восточная война - Михаил Ланцов Страница 5

– Вы позволите?

– А вы их еще не читали?

– Нам так быстро корреспонденцию не доставляют, – извиняющимся тоном произнес посол и, после кивка Императора, присел к столу и взялся за чтение новостей.

В 1902 году Артур Корн изобрел фототелеграмму. И пары недель не прошло, как к Артуру пришли представители Российской империи, предложив сотрудничество. Так что теперь, в 1904 году, все посольства России были оснащены такими аппаратами.

Надо сказать, что посольства России вообще отличались удивительно высоким техническим оснащением. Тут и примитивный факс, именуемый пантелеграфом ^[7], и уже упомянутая бильд-машина для передачи фото, и телефон по возможности, и машина Мюррея ^[8], и даже радиостанция. При этом старались к каждому посольству провести выделенные телеграфные и телефонные линии. Не всегда это было возможно, однако в ситуации с Парижем все получилось. Благодаря чему по прямой линии Париж – Санкт-Петербург получалось отсылать долгие в обработке фототелеграммы в самом оперативном порядке. Правительство Франции подобными техническими средствами пока еще не озаботилось в должной мере. Вот и пришлось ему сесть в лужу в очевидно неприятной истории. Очень неприятной. До крайности.

Дело в том, что в декабре 1903 года скоропостижно скончался генерал Буланже… хм… президент Буланже, при котором предпринимались попытки сближения России и Франции. Человек, обязанный своим постом Императору, монархист, он много делал для того, чтобы укрепить франко-русский союз, преодолевая непрерывное противодействие республиканцев.

Буланже, надо сказать, уже приелся во Франции. Столько лет у власти! После эпохи «ежегодных правительств», когда они непрерывно менялись словно перчатки, его эпоха выглядела откровенным застоем. Это печалило «свободолюбивых французов, стремящихся всем своим сердцем к бардаку и анархии», как не раз отмечал Николай Александрович. Но, само собой, дело было не только и не столько в этом.

Панамский канал красной нитью проходил через всю активность Николая Александровича во Франции. Где-то явно, где-то нет. Однако он был всегда рядом с самого начала своего правления. Уже в 1889 году, сразу после того, как Всеобщая компания Панамского межокеанского канала объявила о своем банкротстве, он через своих агентов начал скупать ее акции. За бесценок. И их ему охотно продавали. Все лучше, чем ничего. Так что, скупив к 1891 году 65,2 % акций за 72,8 тысячи долларов США, он получил фиктивные активы в 187 миллионов тех же самых «вечнозеленых». Никакого реального состояния это нашему герою не давало, но позволило начать самолично и безраздельно управлять обанкротившейся компанией.

Уже тогда, в 1891 году, Николай Александрович начал привлекать средства всеми доступными способами. Прежде всего через организацию международной лотереи и новые размещения акций. И если лотерея пошла достаточно стабильно, благо что он пользовался уже отработанной схемой, то с акциями имелись сложности. Первые размещения после банкротства – непростое дело. Пришлось через агентов выкупать эти акции, имитируя рыночный интерес. Потом еще раз. И еще. И только на четвертое размещение народ проявил интерес, так что Императору пришлось только добрать оставшиеся 19 %. Пятое же размещение так и вообще проходило в обстановке определенного ажиотажа. Одной Францией наш герой не ограничивался. Он привлекал средства всюду, где только мог. И в США, и в Великобритании, и в Германии, и так далее. Даже в Колумбии кое-что смог продать. Впрочем, несмотря на контрольный пакет России и в целом интернациональный капитал, формально компания оставалась французской, а Николай Александрович чисто юридически действовал только как частное лицо. Формально. Этого было вполне достаточно для общественного мнения французов, теша их самолюбие.

Обновленная компания привлекала много денег, но работала спокойно, без истерик. Император начал с того, что занялся строительством жилья, отелей, систем водоснабжения, ремонтных мастерских и другой потребной инфраструктуры, необходимой для тысяч приезжающих работников. Параллельно же велась подготовительная работа на территории. Работники в этот период, по сути, не занимались строительством канала. Вместо этого они боролись с желтой лихорадкой и малярией. Вырубались кустарники с мелкими лесами. Выкашивалась и выжигалась трава. Осушались болота. Рылись водоотводные каналы. Распылялись яды, уничтожающие комариные личинки в очагах размножения. В общем, действовали по уже вполне отработанной в те годы схеме. Это не требовало больших средств. Так что основной объем привлеченных инвестиций уходил в Россию, где строились предприятия по производству взрывчатых веществ. И, по мере развития этого производства, взрывчатка уезжала в Панаму. И уже там силами «привлеченных специалистов» инженерно-саперных войск Российской империи разворачивалась удивительная феерия. То есть проводились масштабные работы по выемке грунта взрывом… взрывами, очень большим количеством взрывов.

Николай Александрович решил держаться старого проекта, который подразумевал создание канала без шлюзов, наподобие Суэцкого. Поэтому военные специалисты постоянно находились в Панаме, проходя обширную практику по взрывотехнике и потребляя впечатляющие объемы этой самой взрывчатки. Необычно. Но в целом это никого не пугало. Чем не метод? Вполне себе. Пугало людей только то, что Император не успевал. Если бы перешел к шлюзовой схеме – все бы получилось. А так… В 1904 году истекал срок французской концессии, заключенной с Колумбией. И если к этому времени канал бы не был введен в эксплуатацию, то все имущество компании должно было отойти Колумбии. Безвозмездно. Риск с каждым годом увеличивался. Но он все равно не дергался, несмотря на недоумение окружающих и их нарастающее «жужжание».

Причина такой реакции прояснилась в 1899 году, когда в Колумбии началась очередная Гражданская война. Сначала «для защиты имущества компании от повстанцев» Россия перебросила в Панаму порядка пяти тысяч солдат и офицеров Имперской гвардии. А потом Император «пошел навстречу местному населению», стремящемуся к «покою и процветанию», и поддержал желание жителей Панамы к независимости. И даже прислал для поддержки «свободолюбивого панамского народа» два новейших эскадренных броненосца, базировавшихся в то время уже в Порт-Артуре. И все бы ничего, но на «свободных и демократических выборах» победила некая Клеопатра Диана де Мерод, ставшая первой в истории человечества президентом женского пола. Одна беда – эта дама по совместительству являлась супругой Императора России и матерью его двоих детей.

Скандал!

Фактически истерика!

Ведь получалось, что Николай Александрович создавал марионеточное государство, которому должно было отойти имущество компании после истечения срока концессии. Ему отойти. Все.