Неистовый маг - Владислав Бобков Страница 5

Тот же мудро не стал ничего говорить.

– Учитывая, что в тебе течет дальняя дворянская кровь, я даю тебе право зваться бастардом.

– Спасибо… ваша светлость? – наугад бросил Алекс обращение, услышанное в разговоре Флоренции и архимага. Судя по веселому хмыку старика, не прогадал.

– Лесть тебе не поможет, бастард. «Ваша светлость» – это обращение к герцогам. К графам и князьям обращаются «ваше сиятельство».

– Спасибо, ваше сиятельство.

– Четыре круга ада! Не думал, что буду учить этикету какого-то безродного простолюдина… Фамилия твоего нового отца – Вульфс. Хороший был род, они долго служили моей семье, жаль, полностью прервался. По закону бастарды ничего из имущества не получают, тем не менее фамилию ты можешь использовать. Что еще? А, бумага об этом будет отдана в императорскую канцелярию.

– Еще раз спасибо, ваше сиятельство.

– Быстро учишься, – одобрительно кивнул тысячник. – Это тебе пригодится, если не хочешь сдохнуть в когтях какой-нибудь потусторонней твари. Теперь насчет твоей дальнейшей судьбы. Ты будешь включен в одну из Чертовых сотен. Небось слышал наш спор с тем господином, что забрал твоего товарища?

– О стражниках, поймавших демонопоклонников, ваше сиятельство?

– О них самых, пусть их демоницы до смерти залюбят! Тот сиятельный господин, чье имя тебе лучше не знать, никого так просто не отпускает. И не забывает. Поэтому те стражники уже обречены. Ходячие трупы, которые еще портят воздух и, по попустительству богов, дышат.

– Они не виноваты? – рискнул спросить Александр.

– Да как бы не так! – яростно стукнул старик по столу, заставив этот огромный кусок дерева, обитый металлом, жалобно хрустнуть и протяжно заскрипеть. Кузнецов в неверии посмотрел на самую настоящую вмятину в толстенной столешнице. А если приглядеться, таких боевых отметин видно много. Сила у тысячника просто нечеловеческая. – Эти проклятые ублюдки снюхались с демонами по самые кишки, и я несказанно рад, что их поймали. Но! – Его лицо налилось кровью. – Никто не смеет казнить моих людей, кроме меня самого! Он должен был передать их мне. И уж поверь, участь быть отданными императорским палачам показалась бы им избавлением!

Внезапно он успокоился.

– Столичная тысяча потеряла целых три десятка опытных бойцов и трех сержантов. Также был заключен под стражу сотник этих ублюдков. Видят боги, я считаю, что он не виноват, но будет суд. Слишком громкое дело и слишком много у сотника злопыхателей. Мне придется выискивать толкового командира, согласного примкнуть к страже и имеющего соответствующий опыт. Часть бойцов из второй Чертовой сотни перейдет в первую. Во второй освободятся часть мест. Туда ты и отправишься. При этом надо понимать, что Чертова сотня – это то еще дерьмо. Ясно тебе, бастард?

– Она связана с демонами?

– «Ваше сиятельство» не забывай добавлять, если не хочешь лишиться головы! Да, если в городе было найдено ядовитое гнездо демонов, то именно Чертовы сотни идут и решают вопрос кардинально. Поиском тварей занимается тайная канцелярия, но и страже никто не запрещает находить их. Те, кто находят убежища демонопоклонников, могут рассчитывать на милость императора. В этом деле между нашими ведомствами идет постоянная конкуренция. Да ты и сам видел. Если правильно будешь себя вести, то быстро получишь сержантские ленты, а затем и полноценное дворянство… Если, конечно, доживешь. – И это прозвучало столь обыденно, что Алекс буквально кожей почувствовал опасность.

Маркус Шварц потянулся вперед и нажал на забавно выглядящую подушечку. Раздался негромкий звон. Внутрь заглянул стражник.

– Сотника второй Чертовой сотни сюда! Немедленно!

– Слушаюсь! – стукнул себя в грудь солдат и быстро выскочил за дверь.

Ждать пришлось долго. Примерно полчаса. Видимо, сотник находился в другом здании.

– Ваше сиятельство! По вашему приказанию прибыл! – Сотник был одет в почти такой же доспех, как у тысячника, только победнее. И разноцветных лент на броне было меньше. Александр подозревал, что это воинские знаки различия. Да и тысячник говорил про какие-то ленты.

Обычное лицо, длинные темные волосы. Единственное, что бросалось в глаза, это цепкий взгляд, быстро окинувший все помещение, будто сотник ждал нападения в любую секунду.

– Заходи. Это бастард Александр Вульфс. Отдаю долг одному своему старому знакомому. Зачисли его в свою сотню. Он новичок и иностранец из богом забытых краев. Ничего толком не знает, поэтому подбери ему какого-нибудь толкового сержанта, чтобы от души сумел вдолбить дисциплину и умение драться. Я не хотел бы, чтобы он сдох по глупости. Тем не менее относись к нему как к остальным солдатам. Никаких поблажек. Это понятно?

– Так точно!

– Отлично. Свободны оба!

– Верность императору! – Сдвоенный удар в грудь – Александр тоже приложился, повторив слова. Не стоило вызывать гнев и неприятие у сотника. Да и в армии не любили тех, кто выделялся.

«Забавно. Обычно, когда ты устраиваешься на работу, будешь разговаривать от маленького начальства вверх до большого. А тут все перепутано. Я начал с лицезрения императора и скоро закончу сержантом с теми, с кем придется тянуть службу. Интересно. У моих невольных товарищей все то же самое? Казначейство, тайная канцелярия и… Надеюсь, девушке повезло не оказаться в некоем подобии великосветского борделя».

Алекс невольно усмехнулся, сообразив, что ему придется вновь послужить в армии. Только на этот раз, вместо покраски бордюров и травы, надо будет вполне ощутимо рисковать жизнью и при этом за совершенно чужую страну и людей.

А уж упоминание демонов… Мужчина подозревал, что в этом мире смерть может быть не самой страшной участью. Упоминания богов, демонов, магов… Со всем этим требовалось разобраться как можно быстрее, если Алекс не хотел попасть впросак.

Вновь вернулась ненависть. На архимага, на императора и на всех тех, по чьей воле он оказался здесь. Что сейчас происходит в родном мире? Что с его родителями? Что с его домом? Течет ли время в его мире с той же скоростью, что и здесь? Неужели его только что построенный дом может кому-то отойти после потери хозяина? Александр в ярости прикусил язык, пялясь на ненавистную фигуру сотника.

Тот не был ни в чем виноват, но в глазах Алекса буквально олицетворял этот мир. Мир, который ему уже очень не нравился.