Фатальное колесо. На все четыре стороны - Виктор Сиголаев Страница 49

– Все нормально, Оль. Конечно, покажу. Только мне после первого урока… на олимпиаду надо. По шахматам. Во Дворец пионеров.

– А у меня там тренировка в два, – пискнула Олька обрадованно, – в полчетвертого заканчивается.

О женщины! Вне всякой зависимости от возраста!

Как же это у них так получается? Пигалица в шесть с половиной раз моложе меня, а свой девчачий детский мат кавалеру уже влепила! Да так, что выход лишь один:

– Ну… тогда я тебя встречу… на крыльце Дворца, у колонн. Да прокатимся вместе в больницу. Ага?

– Ага!

Олька аж подпрыгнула от счастья, развернулась и тут же умчалась по своим неотложным девчоночьим делам. Перемена такая короткая!

Я вздохнул обреченно.

Все меня озадачивают, почему бы и Хохулиной не присоединиться? Теперь главное – не забыть бы про столь ответственное мероприятие и умудриться вписать его между погонями за фашистскими недобитками да сражениями с убийцами, короче, между фигней всякой пустяковой.

Вот навестить приболевшую одноклассницу – это святое!

Первый урок я дисциплинированно оттрубил от звонка до звонка и был на сегодня практически свободен от школьной обязаловки. Сразу из школы не ушел лишь потому, что задержался на перемене. Были на то причины. Как раз сегодня наши профи фантиковых баталий разыгрывали один из самых серьезных артефактов последнего месяца – черного «Пеперминта» с изображением пиратских рож и «Веселого Роджера». Моя детская составляющая была крайне заинтригована предстоящим действом, да и… не мешало бы полнее жить интересами коллектива, дабы не выделяться лишний раз.

А в этом сезоне фантики, то бишь обертки от жевательных резинок, – это серьезный аргумент для заболевания массовой и повальной филогамистикой. Если не собираешь эти цветастые бумажки, загадочно благоухающие неведомыми ароматами, – ты отсталый человек, дуб, ретроград и отщепенец. Поэтому даже у меня в ранце есть этот мусор в виде свернутых по особому правилу треугольников. Специально для социальной мимикрии. Для слияния со средой. А треугольники – это игровая форма. Именно таким образом фантики осуществляют свое движение по закромам новоявленных коллекционеров.

Как играют?

Да очень просто – фантик на ладонь, ближе к запястью, и пальцами надо шлепнуть снизу по подоконнику – первый пошел. Второй таким же макаром должен накрыть своим снарядом объект соперника. Накрыл – добыча, не накрыл – оба фантика на кону, и у первого появляются варианты: или отыграть свой, или накрыть чужой. А то и оба сразу, это уже высший уровень мастерства.

Короче, лажа это полная.

Но я, напомню, в свои полста с лишним прожитых лет нахожусь в теле ребенка и поэтому изредка вынужден ему потакать. Ключевое слово – «изредка».

Интересно, что через пару лет фантики уйдут в небытие, и коллекционная мода перекинется на сигаретные пачки. До трясучки, до потасовок за право первому обследовать ту или иную общественную урну. Потом будут бутылочные пробки, обязательно с картинками или надписями, еще лучше – с закрутками и загадочными иностранными логотипами. Это хозяйство, кстати, отлично подходит для игры в «пристенок», особенно когда с мелочью напряженка.

А потом… а потом мы просто уже вырастем.

Но это будет еще ой как не скоро.

Фантиковый матч оказался неинтересным, «Черный пират» остался у хозяина, а претенденты лишились «битков». В один прием. К тому же прозвенел звонок, и разочарованное общество потянулось в классные окопы для продолжения затяжных баталий изнуряющей войны за знания. Я же в свою очередь вприпрыжку поскакал к гардеробу на первый этаж – тоже своего рода маскировка. Степенно по школе ходить может только старшеклассник. Вроде такого, какого я увидел у входа в раздевалку, – долговязая сутулая личность класса так шестого или даже седьмого.

А почему он, кстати, не на уроке? Законы не писаны?

Я проскочил мимо прогульщика и вдруг наткнулся грудью на твердую длань.

– А ну, брысь отсюдова, мелочь, – процедил долговязый, покручивая в правой руке серый шарфик. – Кому сказал?

– Мне… пальто, – проблеял я, стараясь не вываливаться из образа. – Меня… с уроков отпустили.

– Ты не понял, что ли?

Старшеклассник перехватил шарфик в две руки и попытался накинуть мне его на шею. Я легко увернулся. Знаем эти приколы – набрасывают, а потом как мешок поднимают за спину. Держат, пока у жертвы в глазах не потемнеет. Как только терпила затихает, быстро отпускают. Главное в этом злодействе – придушить только слегка, не до смерти. А что, прецеденты были. Называется эта мерзость незатейливо – «подвесить барана» или «придушить соплю», а то и проще – «удавка».

Гадость и подлость из разряда тупой школьной дедовщины.

Не делайте так, дети!

Меня в прошлую мою школьную бытность пару раз так подлавливали. Неприятные, знаете ли, ощущения. Может быть, поэтому у меня сейчас кровь вместе с яростью бросилась в голову?

– Не понял я, это ты верно угадал. – Выпятив челюсть, я вызывающе рассматривал это сутулое недоразумение. – А ну-ка повтори еще раз, будь любезен. Только внятно!

– Чего?

И опять взмах серого шарфика. Теперь по более широкой амплитуде. Как неводом.

Ах, так?

Я крутанулся на месте, одновременно принимая «гибкую связь» на левое запястье, коротким взмахом мотнул на руку шарф для жесткости. Потом, не останавливаясь, плечом толкнул руку парня так, что на изломе он выпустил свое оружие из левой руки. А на правую, которой он продолжал держать шарфик, я до кучи накинул ему еще одну петельку, подхватив свободной рукой потерянный им конец. Так надежнее будет. Теперь агрессор с замотанной правой рукой вынужден был крутиться вместе со мной, но только по чуть дальней окружности, чем я, и по более неудобному маршруту, из-за чего на каком-то из поворотов его ноги уже просто не поспевали за плененной рукой, по пологой дуге закручивающейся к полу. Резко присев в скручивающуюся стойку «се-бу» (отдельная благодарность мягким стилям у-шу), я ускорил разворот, и агрессивное туловище, неловко изогнувшись надо мной, завалилось набок. Медленно и мягко, словно тонущий крейсер в спокойных водах. Да так неудобно упал, что правая спеленатая рука оказалась заломленной за спину, а левая крючком вытянулась за голову. Все правильно. Находясь сзади и придерживая выкрученную руку шарфом, я коленом нажал парню на правое плечо. Вот так, маленький, давай-ка с бочка на животик. Одновременно, сильнее натянув шарф, накинул вторую петлю на локоть левой руки, подтянул, используя принцип правильного приложения силы в системе рычагов и шарниров. Прием называется «соединить лопатки» – тоже очень неприятные ощущения из-за полной беспомощности верхних конечностей.

Так. Теперь для полной картины маслом в этом месте шарфик сдвинуть за локоть, а тут добавить петельку. И свободный конец в перехлест.

Ходзё-дзютцу, кто знает.