Колония. Дубликат - Константин Калбазов Страница 49

– Ско-олько-о?

– Угу. Недешево.

– Какой-то странный тут перекос в ценах. Гранаты дешевле, чем эти патроны.

– Верно. Но ведь патрон промысловый. Никому другому, кроме охотников на зубров, он и к ляду не нужен. В того же волколака таким пальни, так его насквозь прошьет, причем еще и хороший шмат мяса со шкурой вырвет. Попадешь в лапу, оторвешь без вопросов. Ну и куда потом такое добро? А в зубре рана слепая получается. Если не в упор, конечно.

– Ясно, – направляясь в свою комнату, произнес Владимир, но в дверях он остановился и вновь обернулся к Семенычу: – Слушай, а сколько времени затрачивается на одну ходку?

– В среднем трое суток. Тут же не просто подстрелить зубра нужно, но еще и разделать, упаковать и погрузить в холодильник. Та еще работенка.

– Значит, тогда получается, что ты за время большой охоты в лучшем случае успеваешь сделать пятнадцать ходок. Да и то, если работать по-стахановски.

– Где-то так, – согласился Семеныч.

– Угу. Но даже в этом случае ты заработаешь где-то четыре с половиной – пять тысяч. Верно я понимаю?

– Ну, верно.

– Хм, скромненько. Да еще и напарника себе взял. Я про охотников что-то не понимаю?

– Это только я работаю полтора-два месяца, пока стадо находится на оптимальном расстоянии от Берна. Мы туда сдаем всю добычу, там консервный и кожевенный заводы. А остальные промысловики по полгода на охоте и работают строго парами. Они за сезон зарабатывают тысяч десять – двенадцать, то есть по пять-шесть на человека.

– Нда-а… не жирно.

– Ну, это как сказать. Есть ведь еще и вариант завалить волколака или льва. Если правильно подстрелить и снять шкуру, то они идут по две тысячи рублей, а с зимним мехом по три. А есть еще и дикие собаки, от которых порой устанешь отбиваться. У них цена так себе, сто – двести рублей, но когда эти паразиты нападают, то пока не потеряют с пяток собратьев, не отстанут. Так что за сезон в любом случае получается тысяч по семь-восемь, а то и больше. Конечно, нужно вычитать выплаты по займу, но все равно охотники не бедствуют.

– Но и не жируют.

– Это да.

– Погоди. Так чего же ты такой недовольный, если у тебя одних трофеев втрое против того, что ты смог бы заработать? – Владимир с недоумением уставился на Семеныча.

Впрочем, еще не закончив озвучивать вопрос, Валковский уже знал ответ. Как говорится, все на поверхности. Рогова расстраивает не то, что у него из рук уходит заработок. Деньги для него вообще не являются определяющим фактором. В конце концов, по большому счету он и напарника взял в убыток себе. Ведь справлялся же раньше, а теперь придется все это делить на двоих. Больше охотиться? Да нет, не любит Семеныч перетруждаться.

Впрочем, это только указывало на то, что расстроенный вид у Рогова не из-за упущенной выгоды. Но никоим образом не раскрывало причину его меланхолии. Можно было предположить, что он обижен на Валковского из-за его поведения во время дележки трофеев, но сам же Рогов и отмел эту версию. Он сетовал именно из-за задержки в Рыбачьем. Так куда же он торопился, если деньги его не так уж сильно интересуют?

Из дома Владимир вышел, так и не найдя ответа на свой вопрос. Да, признаться, его не больно-то это и волновало. Главное, что в свете предстоящего совместного похода между ними не пробежала кошка, а остальное все ерунда.

Владимир вовсе не собирался отказываться от большой охоты. Конечно, у него на руках оказалась довольно солидная сумма, но он все же хотел получше осмотреться в этом мире. Ему предстояло вживаться в этот мир, а потому никакой опыт не будет лишним. Как говорит одна очень точная поговорка, сдуру можно сломать орган, отродясь не имеющий костей.

Валковский ни с того ни с сего остановился и вздохнул полной грудью. Господи, какой же тут воздух! Просто голова кругом. Нет, это не акклиматизация. Она уже давно миновала. Просто время от времени на него накатывало, когда и воздух казался еще чище и звонче, а краски этого девственного мира начинали играть еще более яркими оттенками. Похоже, ему тут определенно нравилось. А ведь всегда считал себя городским.

Лавка Пилина располагалась неподалеку. Да, здесь все рядом. Десяти минут неспешного прогулочного шага вполне достаточно, чтобы пройти поселок из конца в конец. И это при том, что дома здесь особо не теснились, чего очень даже можно было ожидать от поселения в достаточно враждебной среде.

– Здрасте, дядь Вов.

– Здрасте.

Чуть не хором поздоровались двое мальчишек, пронесшихся ему навстречу на велосипедах. Он едва успел поприветствовать их в ответ. Мальцам недолго осталось. Уже скоро начнется учебный год, и улицы поселка лишатся некоего особенного оживления, причиной которого бывает шумная детвора. Те, что постарше, отправятся в интернаты, а тех, которые помладше, родители начнут загонять в своеобразные беседки, имеющиеся в каждом дворе, или в дома. Это сейчас они на улице, потому что под присмотром более старших.

Еще одна удивительная деталь. Тут все друг с другом здоровались, улыбались и живо интересовались делами. Может, это вовсе и не местная особенность, а присущая всем небольшим поселениям, и подобным не удивить сельских жителей на Земле, но для него это было необычно и… чего уж там, – приятно ему было.

Лавка, расположенная на первом этаже двухэтажного каменного дома, встретила его тренькнувшим звонком. Вот вроде ничего такого особенного, но в то же время по телу словно какая-то приятная волна прокатилась. А еще ударивший в нос запах, в котором смешалось все, от терпкого аромата чая до маслянистого, идущего от оружейной смазки. Странное дело, но он не вызывал отторжения, хотя, казалось бы, смесь должна была получиться еще та.

С продовольствием у них с Семенычем был полный порядок. В том смысле, что они ничего из съестного не покупали. Дело не в том, что не хотелось готовить. Тут скорее причина в их чемоданном настроении. Соседка конечно же присматривает за домом, но к чему оставлять в холодильнике продукты, которые за месяц их отсутствия испортятся.

Поэтому он сразу же повернул в сторону оружейного прилавка. Продавец, Валера, встретился с ним взглядом и дал понять, что, как только освободится, сразу же подойдет. Владимир только сделал успокаивающий жест, мол, все в порядке. Народу в поселке немного, поэтому и очереди в лавке случаются крайне редко, но покупатели все же есть.

В этот момент у продуктового прилавка одна женщина как раз отоваривалась продуктами. Причем покупала не впрок, а так, по мере надобности – на недельку, не больше. Ну, во всяком случае, ему показалось именно так. А это говорило в первую очередь о стабильности и уверенности людей в завтрашнем дне. Они здесь просто живут, а не выживают, вот и все.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич.

– Привет, Валера.

– А у нас бинокли появились. Вы же спрашивали.

– Серье-озно? – наигранно закатив глаза кверху и вздернув брови, протяжно поинтересовался Владимир.