Тайна дочери пророка. Сердце Фатимы - Франциска Вульф Страница 49

– Замолчи! – вдруг кто-то резко сказал за ее спиной.

Не успела она шевельнуться, как к ней подскочили трое ворвавшихся непрошеных гостей. Абу Рейхан поднялся.

– Салам, Хасан, сын нашего благородного правителя! – Абу Рейхан поклонился и приложил правую руку к сердцу, губам и лбу. Вид у него был крайне изумленный. – Ваш приход столь неожиданный, чем я могу?..

– Прошу извинить, что помешал вашей беседе, АбуРейхан. – По тону Хасана легко было понять, что вежливость для него чистая формальность – такие, как он, обычно не церемонятся. – Мы принесли плохие вести. – Беатриче внутренне напряглась. Эти трое пришли за ней? Неужели до эмира дошел слух, что в круг ученых проникла женщина? – Нам стало известно о заговоре и гнусном предательстве. – Беатриче невольно отпрянула на шаг. Сейчас начнется: ее схватят, и она предстанет перед судом. Интересно, какое наказание полагается в Газне за обман? Может, бежать, пока не поздно? Или остаться и попытаться себя защитить? – Нураддина, моего любимого брата, больше нет! Его убили подлые негодяи.

Ученые в волнении повскакивали с мест. Некоторые стали причитать и бить себя в грудь, громко молясь и взывая к Аллаху.

Беатриче, напротив, вздохнула с облегчением. Она понятия не имела, кто такой Нураддин, и сожалела о его гибели. Однако это известие пришло как нельзя вовремя.

– Прошу всех успокоиться, – сказал Абу Рейхан, подняв руку. Потом обратился к Хасану: – Нет слов, чтобы выразить нашу боль по поводу гибели вашего досточтимого брата, Хасан. Мы всего лишь служители науки и понимаем больше в рукописях, чем в военном деле, но если вам понадобится помощь в расследовании этого гнусного преступления, мы в вашем распоряжении. – Он поклонился.

– Благодарю тебя, Абу Рейхан, мы уже знаем убийц, – сказал Хасан. Беатриче видела, как он кипит от бешенства. – Преступники наняли разбойников, которые подстерегли брата в пустыне и убили его. Пока нам известны имена некоторых негодяев, но найдем и остальных. Мы дали священную клятву, что отомстим. – Он схватился за рукоятку сабли. – В знак скорби по Нураддину и в память о нем мой отец объявил обет молчания до наступления следующего дня. Запрещены все собрания, закрываются лавки и базары, отменяются пятничные посещения бедных. Каждый житель Газны должен соблюдать пост, пока смерть брата не будет отомщена. Траур продлится до тех пор, пока не будет найден последний негодяй. Его голова украсит стену нашего дворца. Это послужит уроком для тех, кто посмел растоптать священную заповедь Аллаха.

Какой пафос, какое лицемерие! Беатриче передернуло.

Хасан напомнил ей телевизионных пастырей, которые надрывно восклицают: «Аллилуйя!» и «Аминь!», словно сейчас свершится чудо и произойдет воскрешение душ.

Как бы то ни было, такой поворот событий ей был на руку.

Теперь не нужно отвечать на опасные вопросы. Даже болтливый Реза, если не хочет угодить в тюрьму, должен соблюдать обет молчания. Что это – счастливый случай или рок?

Абу Рейхан почтительно поклонился.

– Никто из нас не собирается нарушать священный обет. Слишком велика скорбь, в которую нас повергло печальное известие о смерти вашего любимого брата.

– Рад это слышать, – продолжал Хасан. – По городу прошел слух, что неверные скрываются даже среди ученых Газны. Наверняка это только слухи, выдумки необразованных людей, далеких от науки. Но, как известно, в сплетнях всегда есть доля истины. Поэтому пусть вас не смущает неусыпный глаз моих верных друзей. В такое неспокойное время наш священный долг – воспользоваться любым намеком, чтобы раскрыть преступление. – Беатриче заметила, как лицо Абу Рейхана побледнело. – А теперь разойдитесь. Обет молчания вступает в силу.

Хасан сквозь зубы что-то процедил своим подручным, и оба тотчас же исчезли.

Уходя, он окинул взглядом Беатриче, и она увидела его глаза. Ей хватило доли секунды, чтобы понять, насколько ошибочным было ее первое впечатление об этом человеке. Хасан не пустозвон и не краснобай. Она вспомнила бледное от ужаса лицо Малека, когда у нее вырвалось слово «фидави». Он не сказал прямо, но Беатриче догадалась: Малек подозревал, что в Газне тоже скрываются фидави. Возможно, они протянули нити даже к дворцу эмира и Хасан – один из них.

С каким гневом он проклинал богохульников, как возвышенно описывал смерть своего брата! Это не было похоже на естественную скорбь. А этот взгляд?! Его черные глаза пылали гневом, испепеляющей ненавистью, и в то же время в них сквозил ужасающий холод. Этот взгляд внушал смертельный страх. Так смотрит человек, готовый в любой момент захватить самолет, взорвать небоскреб или пустить под откос поезд. А гибнущие при этом люди не в счет. Наоборот, чем больше жертв, тем больше триумф, тем ближе он к своей цели – покарать всех неверных. А ведь он еще совсем молод. Беатриче боялась даже вздохнуть. Кто, как не она, чужестранка, неизвестно откуда взявшаяся, возглавит этот черный список.

Хасан не произнес ни слова. Беатриче с облегчением вздохнула.

На этот раз опасность обошла ее стороной. Надолго ли?