Инверсия Праймери - Кэтрин Азаро Страница 49

В кульминации фильма — кто бы мог подумать! — Демон сходил с ума. Купцы нажали на свою кнопку, и он взбесился прямо посреди людной площади, начав крушить все вокруг из своего дезинтегратора. Я так рассвирепела, что вскочила и вышла из зала, не дожидаясь конца фильма, пройдя при этом прямо сквозь палившего Демона, вызвав громкие протесты зрителей.

Я выходила из голотеатра, когда из зала показался Джарит и окликнул меня:

— Соз. Подожди.

Я задержалась в дверях, поджидая его. Следом за ним показались Хилт и Ребекка. Они оглядывались по сторонам, потом увидели нас и пошли к нам.

— Что случилось? — спросил Джарит. — Что тебя так вывело из себя?

— Ничего не вывело. — Я была так зла, что даже говорила с трудом. — Просто не люблю смотреть дерьмо, вот и все.

Хилт и Ребекка подошли как раз вовремя, чтобы услышать мою последнюю фразу. Хилт посмотрел на меня с раздражением.

— Знаешь, это твое поведение начинает надоедать.

Мне хотелось врезать ему по физиономии. Не помню, когда я так злилась.

Но почему? Неужели из-за этого дурацкого фильма?

— Идите к черту, — сказала я.

Ребекка взяла меня за руку:

— Это всего лишь фильм.

Я отстранилась от нее.

— Это оскорбление для тех, кто каждый день рискует жизнью ради того, чтобы дети вроде вас могли жить спокойной и здоровой жизнью и смотреть пустяковые фильмы.

Я ждала, что Хилт обзовет меня идиоткой. Но он только пожал плечами:

— Не понимаю, зачем столько шума из-за ерунды. Никто не расценивает «Искривленный разум» как политическое заявление или произведение искусства.

— Послушайте, — предложила Ребекка. — Возможно, мы не слишком удачно начали. Давайте попробуем по-новой? Почему бы нам не забыть про этот фильм и не пойти куда-нибудь выпить?

Я понимала, что меньше всего мне сейчас нужно выпивать с ними. Все же я постаралась говорить извиняющимся тоном.

— Я очень устала. Боюсь, я просто срываюсь. Мне лучше пойти домой и выспаться. — Я врала. Не буду я спать. Но надо же мне было сказать что-нибудь.

Ни Ребекка, ни Хилт не казались особенно расстроенными моим отказом.

Джарит продолжал смотреть на меня. Он молча ждал, пока я прощалась с остальными, но, когда те направились к театру, сказал:

— Можно я провожу вас?

— Спасибо. Мне будет приятно.

Пока мы шли через парк, я пыталась придумать, что бы такого сказать.

Ничего умного в голову не шло. Если честно, ничего глупого тоже.

Когда мы остановились у моего парадного, вид у Джарита был довольно удивленный.

— Вы живете здесь?

— Когда прилетаю на Форшир, — ответила я.

— Вы много путешествуете?

— Бывает. — Мне хотелось, чтобы он поднялся ко мне и помог — как мужчина может помочь женщине справиться с одинокой ночью. Мне хотелось, чтобы он любил меня снова и снова, пока не изгонит демонов, терзавших мой рассудок.

Джарит присвистнул:

— В первый раз вижу человека, который может позволить себе жить в таком доме.

Отлично, сказала я себе. Теперь твой ход. Пригласи его подняться.

А если он скажет «нет»?

— Вы вернетесь в кино? — спросила я.

— Только забрать плащ, — поморщился он. — Я обещал ребятам порепетировать сегодня вечером. У нас зачет завтра.

— О… — Я, наверное, совсем рехнулась, переживая из-за музыканта, художника. Он ведь живет искусством, в котором ты полный ноль. У нас ничего не получится.

Джарит колебался.

— Вы не будете против, если мы встретимся еще?

Я не возражала.

— Мы собирались на пляж в Тиллсморн. Не хотите с нами? Мы могли бы встретиться здесь завтра в полдень.

— Идет, — улыбнулась я.

— Ну что ж, отлично. — Он улыбнулся и помахал мне рукой. — До завтра. — И ушел.

Я поднялась к себе. Даже со всеми включенными лампами моя квартира казалась темной. Чего-чего, а ламп в ней хватало, красивых плафонов матового стекла, освещавших комнаты неярким, уютным светом. Стены были отделаны деревянными панелями, будто излучавшими тепло. И везде были окна, даже ночью пропускавшие внутрь свет, отраженный от колец в небе. Белые ковры, белая обивка мебели, белая лепнина. Просторная, светлая квартира. И все равно она казалась мне сейчас темной и пустой.

Я наливала себе стакан виски в баре, когда заговорил Пако:

— К вам гость.

Я подняла голову. Неужели Джарит передумал и вернулся помочь мне справиться с одиночеством?

— Кто?

На экране Пако показалось крыльцо у входной двери. На крыльце стоял, ежась от вечерней прохлады, Хилт.

— Черт, — пробормотала я, подошла к пульту и нажала на клавишу интеркома. — Да?

Его голос донесся до меня из динамика:

— Ты забыла вернуть мне свитер.

Я зажмурилась. Я даже забыла, что он до сих пор на мне.

— Пако, пусти его.

Минуту спустя он уже стучал в мою дверь. Когда я открыла, он улыбался.

— Эй, Сероглазка, ну и жилье у тебя!

— Откуда вы узнали мой адрес?

— Джарит сказал.

Я стянула свитер и вернула ему.

— Спасибо. С вашей стороны очень мило было дать мне его поносить.

Я начала закрывать дверь.

Хилт толкнул дверь и прошел мимо меня в прихожую.

— Знаешь, теперь мне многое становится ясно.

Я наблюдала за ним от двери:

— Не помню, чтобы я приглашала вас зайти.

— Неудивительно, что ты придерживаешься таких консервативных взглядов.

Ты ведь Деньги. — Он повернулся ко мне. — Готов поспорить, что еще и Старые Деньги.

— Спокойной ночи, Хилт.

Он-подошел ко мне.

— Ледяная Принцесса. Разумеется, ты поддерживаешь политику ронов. — Его палец скользнул по лямке моего платья, ниже, ниже и, наконец, остановился между моими грудями. — Кто как не ты заинтересована в сохранении статус-кво.

Я оттолкнула его руку:

— Убирайтесь.

Он прижал меня к стене, приблизив лицо к моему так, что почти целовал меня.

— Надо же кому-то разбить эту твою ледяную скорлупу!

Я среагировала мгновенно. Мне нельзя было допускать этого, но я среагировала. Мои боевые рефлексы не включались без моего ведома, если только моей жизни не угрожала непосредственная опасность. А Хилт никак не угрожал моей жизни. Он был бесцеремонен и груб, он не нравился мне, но он не был насильником. Простого «прекратите!», возможно, хватило бы.