Амнезия творца - Джонатан Летем Страница 49

Теперь Илфорд был заметно ниже ростом и дряхлее. Голос терялся в шуме дождя.

– Но я пытаюсь, – сказал он. – Все пытаюсь…

– Ты сказал, что убьешь его, – напомнил Эверетт. – Но ведь его тут нет. Тебе некого убивать. И ничто меня здесь не держит.

– Неужели я могу убить собственного сына? – Голос Илфорда задрожал и почти сошел на нет. – Никогда. Как ты мог подумать?..

Эверетт прошел мимо него к двери и лишь на миг задержался в проеме – убедился, что ключ от мотоцикла в кармане.

В Прикрепленном районе в переулке возле бульвара он увел промокшего телевангелиста под навес брошенной лавчонки.

Проповедник недоуменно глядел на него с экрана.

– У меня есть кое-что для тебя. – Эверетт показал пробирку из холодильника Фолта.

– Что это?

– По-моему, тот, кого ты ищешь. Бог. – Эверетт вдавил пробирку в ферропластмассовую ладонь телевангелиста. – Поаккуратней с ним. Храни в сухом, прохладном месте.

– Из какой он категории? – спросил робот.

– Из той, которая тебе нужна, – сказал Эверетт. – Из категории творцов. Понимаю, о чем ты хочешь спросить. Да, он знает, как хочется быть настоящим, а не запрограммированным. Впервые он доступен в таком виде.

Видеолик нахмурился:

– Впервые?

– Да. В мире много ложных богов. Но этот – настоящий.

– Как… как мне прийти к этому Богу?

– Проблема, – согласился Эверетт. – Придется тебе и твоим друзьям хорошенько подумать. Надо его как-нибудь ввести. Пусть он изменит ваши программы.

Он посмотрел на изображение лица и представил вместо него Кэйла с видеопленки, которую смотрел в Вакавилле. Круг замкнулся. И скоро Иди будет права на все сто, если повторит, что Кэйл существует только на экране.

А вдруг роботы поднимутся на гору и убьют Илфорда, когда в них вселится Кэйл?

– Спасибо, – сказал телевангелист.

– Пожалуйста.

Робот твердым шагом ушел под дождь. Эверетт проводил его взглядом и вернулся к мотоциклу.

Через десять минут грандиозный мост остался позади, небоскребы близ него исчезли из виду. На оклендских холмах Эверетт выехал из-под дождя. Он без остановок несся по пустой автостраде, пока в нескольких милях от Вакавилля не кончился бензин.

Он бросил мотоцикл и пошел пешком. Как в прошлый раз.

Все изменилось. Он сразу это заметил. Никто вокруг не выглядел нормально. Точно в зеркалах комнаты смеха – один длинный и тощий, как жердь, другой – коротышка, этот – невероятный толстяк, тому не хватает конечности, а то и двух. Вон тот – альбинос, а там – карлик. И ни одного знакомого лица. И ни одной правильной пропорции. Даже голова разболелась от всего этого безобразия.

Прохожие жались к стенам домов, словно сомневались, что имеют право здесь находиться. Старались не смотреть в глаза друг другу. И Эверетту.

Смеркалось. Он добрался до деловой части города и обратился к жуткой толстухе, сидевшей на скамье в сквере. Она глянула на него поверх комиксов (с нормальными, прекрасно сложенными правительственными звездами); глазки, утопленные в слое жира, тупо заморгали. Но все-таки она показала дорогу к зданию, где тестируют на везение.

Он нашел офис Кули, но хозяина не застал. Его встретила секретарша – сложное сооружение из костей и кожи на тощих, ссохшихся ножках. Она ощупала его подозрительным взором, а когда он представился именем Хаос, у нее брови полезли на лоб.

– Хочу спросить, куда переехала Иди Биттер, – сказал он. – Где она сейчас живет.

– Сначала надо поговорить с мистером Кули. Ему следует знать, что вы здесь.

– С Йаном я после поговорю. Он сумеет меня разыскать.

– Извините. – Она указала на дверь. – Подождите там, пожалуйста.

Эверетт вышел в приемную, и на него уставился сморщенный человечек – он ждал, робко примостясь на краю скамьи. Эверетт кивнул, человечек ответил тем же. И улыбнулся.

– Вы симпатичный, но я вас не люблю, – проговорил незнакомец.

– Что? – опешил Эверетт.

– Вы симпатичный, но я вас не люблю. Я вас даже не знаю. Почему?

– Вы о чем? Не понимаю.

– Вы пришли, потому что вас хотят сделать знаменитостью. Так?

– Нет.

– Ну, не будьте такой букой. Наверное, надо попросить у вас автограф. Скоро вас начнут показывать по телевизору. И девушки будут от вас без ума. Мы все вас полюбим.

– Не полюбите. Вы ошиблись.

– Ах вот как? В таком случае вас ожидают неприятности. Если вы – не из них, выглядеть так хорошо – против правил.

Беседу прервал скрип секретарских костей и гулкий стук уродливых ног-ходуль. Дама злобно посмотрела на Эверетта и карлика.

– Держите. – Она сунула Эверетту лист бумаги.. – Я позвонила мистеру Кули. Можете идти. Здесь адрес. Мистер Кули сказал, что завтра с вами увидится. После того, как вас приведут в норму.

– В норму? Она насупилась:

– Послушайте, мистер Хаос, я не знаю, кем вы себя мните. Но вы проявляете очень мало уважения… к нашим порядкам.

– Я нездешний.

– Вижу.

– У меня к вам несколько вопросов…

– Приберегите их для Йана. Всего хорошего. – Она повернулась и удалилась на негнущихся ногах.

Он отправился на восточную окраину. За спиной низко висело оранжевое солнце, впереди в окнах полыхали его отблески. Он шагал по спокойным и уютным улицам – чем дальше от центра, тем меньше административных зданий и больше жилых. Он нашел указанный на бумажке адрес – роскошный дом с выступающим над парковочной площадкой вторым этажом. И увидел на площадке микроавтобус Иди.

Женщина, отворившая дверь, потрясла его своим обликом. Перед ним стояла Иди, но не та, с которой он расстался несколько дней назад. Эта была всего четыре фута ростом. Повыше человечка, с которым Эверетт беседовал в офисе Кули, но ненамного. Впрочем, телосложение осталось прежним. Она не карлица, подумал Эверетт. Лилипутка. Вспомнилось, что это не одно и то же.

И – точная уменьшенная копия лица Иди.

– Хаос? – спросила она тонким, но узнаваемым голосом.

– Да. – Он не знал, что еще сказать.

– Может, зайдешь?

Он кивнул и прошел вслед за ней в гостиную.

И увидел жуткую пародию на знакомую картину: два мальчика смотрят телевизор, но Рэй чудовищно толст, буквально поперек себя шире. Он один занимал полдивана. Дэйв сидел на краешке. Сначала Эверетт решил, что он уступает место брату, затем обнаружил хвост – он торчал из дыры в брюках и свисал около дивана.

Из спальни вышла Мелинда. Она осталась прежней. Перевела взгляд с Эверетта на Иди, затем с Иди на Эверетта. Бросилась к нему и обвила руками.