Как я был пособием - Петр Ингвин Страница 49

Пока ее конь подходил к нам вплотную, она просканировала взглядом мои рост, прическу, форму лица, сложение – ныне все было иным, нежели у женственно-хилой Василисы Варфоломеиной, моего прежнего вынужденного «я».

– Чапа? – Некое подозрение мелькнуло, но там внутри и осталось. – Откуда такое прозвище?

– Не знаю. – Я опустил глаза еще ниже. – Царевна прозвала. Говорит, я на кого-то похож.

Дарьин взгляд долго жег меня на предмет вранья. Не зря я упомянул сначала прозвище по фамилии. Получилось более правдоподобно.

– Откуда знаешь, что Тома – цариссита?

– Так сказали в деревне, куда мы вышли с царевнами.

– С какими царевнами?! – взволновались все.

Десятки всадниц и всадников окружили нас, выстроившись среди деревьев почти впритирку и заполонив все просматриваемое пространство. Наверное, сверху они напоминали железную стружку, хаотично притянувшуюся к магниту, или стадо мучимых жаждой зверей, собравшихся вокруг маленькой лужи на водопой.

Похоже, новость об освобождении царевен еще не вышла за пределы деревни, где их приняли и разместили. Я подыскивал нужные слова и определения, чтобы приступить к непростому рассказу, но Дарья не дала мне начать, она грозно осведомилась поперек общего интереса:

– Почему второй молчит?

– У него с головой плохо. Ударили сильно. Даже не все слова помнит. Память только-только возвращаться стала.

– Рассказывай о царевнах, – потребовала Дарья.

Конь всхрапнул и злобно покосился на меня. Лицо всадницы тоже не предвещало хорошего, уколовшие копья – тем более.

– Тома, Юлиан и я сбежали из стаи человолков, где мы все познакомились, – начал я нашу долгую эпопею.

– Где-где познакомились? – донеслось сзади.

Дарья поморщилась:

– Детали потом. Ближе к делу.

– Это произошло несколько дней назад. Мы увидели пятнадцать царевен и папринция, которых вели в горы.

– Пятнадцать! – выдохнули сзади, – все!

– Тома узнала их и приняла решение отбить у разбойников.

Повернув голову боком, царисса Дарья покосилась на меня так же, как только что ее конь:

– Сколько было рыкцарей?

– Девятнадцать. Они довели пленников до пещеры, где их ждали еще несколько человек, потом часть отряда ушла. Мы освободили царевен…

– Втроем?

– Тома придумала как, мы сделали. Освободили и увели в деревню, но там ночью кто-то ходил, мы с Юлианом вышли разузнать и напоролись на рыкцарей, которые шли в горы. Нас связали. Сейчас мы только что освободились, вон, посмотрите, – я кивнул назад.

Один из войников спешился, поднял с земли и показал всем перетертые веревки.

– Если хоть в одном слове соврал… – Сжатая в кулак рука цариссы поднялась, показывая, что меня ждет в таком случае. – Говори, где та деревня!

– Не знаю. Где-то неподалеку.

– Поблизости только две, – подсказали сзади.

– Разделяемся! – объявила Дарья. – Этих – со мной.

Меня перебросили перед ней через коня, на спину легла тяжелая рука с мечом, вторая дернула поводья. Юлиана тоже пристроили куда-то. Кони помчались, отчего я всю дорогу подлетал и падал, подлетал и падал. Не самое приятное путешествие. Главное – не отбить что-нибудь важное.

Вокруг мелькали деревья, но когда голова свешена вниз, не до природных красот. Вообще не до пейзажа.

Над ухом требовательно раздалось:

– Та деревня?

Вывернувшись, я постарался представить, как бы отсюда смотрелось то, что раньше виделось изнутри.

– Похоже.

Отряд помчался к деревянным домикам с мечами наголо. Переполошили всех. Выскочившие деревенские хлопали глазами и клялись, что ни в чем не замешаны и совершенно ни в чем не виноваты.

– Где царевны?

– Позавчера ночью кто-то ходил рядом… – Староста заметил нас с Юлианом. – Эти двое отправились в погоню и исчезли. Царевны тоже вышли, но никого не нашли. Вчера утром они прочесали окрестности и отправились в башню.

– В башню эта дорога? – указала Дарья куда-то в сторону.

– Она.

– Вперед!

Снова пришлось ощутить прелести синусоидального полета, в каждой нижней точке ударявшего меня о коня, седло и Дарьины стальные бедра, в высшей – снова о Дарью, но только о крепкие руки.

– Флаг на башне! – донесся голос передового войника. – Цариссита дома.

Дома. Они дошли.

Далее началось столпотворение. По мере приближения отряда из башни высыпали царевны и помчались навстречу с радостными воплями. Флаги рассказали девочкам, кто едет. Из ликующего разноголосья выскакивало иногда что-то отчетливое:

– Мама!

– Я тут!

– Бегу!

– Варвара!

Дарья одной из первых доскакала до бежавшей навстречу дочери. Спрыгнув в одно движение, царисса ненароком лягнула меня коленом.

– Доченька!

– Мама!

В момент объятия счастливые глаза Варвары заметили висевшего кулем меня:

– Чапа?! Едва узнала. Откуда? И что у тебя с головой?

Точно, большинство царевен еще не видело меня стриженым.

– Ты его знаешь? – Дарья обернулась. – И того тоже?

– Юлиан. Мы думали, их убили.

Варвара с любопытством осматривала наши ершистые затылки. Если даже она едва узнала, можно не сомневаться, что у Дарьи мысли не возникнет обо мне как о девочке, с которой она в свое время пару раз разговаривала.

– Чапа! Юлиан! – Поперек всеобщего счастья, расталкивая и не выбирая дороги, к нам со слезами на глазах мчалась Тома.