Не время умирать - Ян Валетов Страница 49

За остатками загородки стояли металлические ящики.

– Ты смотри! – удивился Бегун. – Целые!

Ящики, конечно, только выглядели целыми. Краска с них отшелушилась, ржавчина проела дыры везде, где смогла, но они все еще сохраняли форму. И в них что-то было…

– Ты осторожнее… – Тим не успел договорить, как Бегун подорвал крышку на верхнем ящике и застыл в недоумении, глядя на толстый слой коричневой бумаги, которая выглядела, как новая.

– Так, – сказал Книжник, роясь в памяти.

Он явно где-то видел что-то подобное. Не в жизни – на картинке. Читал. Он даже вспомнил, что такую бумагу называют вощеной. Она скользкая на ощупь.

– Подвинься.

Плотная бумага скользила между пальцами, словно жиром намазанная.

Книжник аккуратно отвернул ее края и раскрыл содержимое ящика.

Темно-коричневые бруски были аккуратно уложены рядами. Тим прикинул количество, попробовал ящик на вес.

– Неплохо, – сказал он вслух.

Он еще не придумал, зачем ему нужна находка, но, если исходить из опыта, любой ништяк рано или поздно может кому-то пригодиться. Этот пригодится точно.

– Это что за фигня? – спросил Бегун за его спиной.

– Взрывчатка. – Книжник вручил ему один брусок и объяснил: – Думаю, для строительства тоннелей. Взрывали скалы, когда не могли обойти. Везли, наверное, туда, наверх, но не довезли. Здесь сгрузили, и все…

– Ух, ты! Да ее тут до хрена!

– Чего радуешься? Для того чтобы ее взорвать, нужен отдельный взрыватель, как в гранате. А так… Ты ее можешь хоть жевать, ничего не случится.

Бегун огорчился.

– Жевать? Не… Жевать я ее не буду! Ты что-нибудь придумаешь.

– Надо посмотреть, тут должны быть детонаторы… – Книжник огляделся. – Да не в этом ящике, вождь! Отдельно!

И детонаторы нашлись.

Они лежали в той же развалившейся загородке в небольшой металлической коробке, которая когда-то была зеленой. Крышку Бегун едва сорвал, края за столько лет приросли и проржавели, но детонаторы, завернутые в такую же коричневую плотную бумагу, сохранились превосходно.

– Остается придумать, что со всем этим добром делать… – пробормотал Тим и посмотрел на вождя. – Я бы предпочел ящик с какими-нибудь консервами.

– Ну и дурак, – сразу же отозвался Бегун. – Консервами уже давно можно только травануться. А взрывчатка – штука нужная. Тот, у кого такой ништяк, всегда будет иметь, что пожрать и что выпить. Это как с пистолетом. Вот, положим, у тебя еда, а у меня пистолет. Как ты думаешь, кто из нас будет сыт?

Тим хмыкнул.

– И не хмыкай, – сказал вождь. – Я буду сыт, а ты, если не отдашь мне еду, будешь мертв. Умный ты чел, Книжный Червь, а такие вещи не сечешь.

– Слушай, философ, называй меня Книжник, – повторил Тим в который раз, но Бегун только хмыкнул в ответ, правда, на этот раз без особой злобы или иронии.

– А я не философ, – сказал вождь и почесал в затылке. Видно было, что он думает о своем. – Нихера не знаю, кто это такой, но я – это точно не он.

Бегун прищурился, наклонил голову – видно было, что он что-то прикидывает.

– На тележку все не влезет… – наконец выдал он. – Но пару ящиков – сможем рассовать по щелям! Точно знаешь, как эту херню взорвать?

Книжник кивнул и встал, отряхивая колени.

– Ты только учти, Бегун, что если в ящик попадет пуля, то к Беспощадному мы долетим кусочками, – сообщил он спокойно. – Я не уверен, что хочу ехать верхом на бомбе…

– Не хочешь, а придется! – вождь попытался поднять ящик и тут же опустил, покряхтывая и кривя одну сторону рта. – Тяжеленный, блядь… Ты же помнишь еще законы Парка? Про то, что ни один ништяк лишним не бывает? Так ото ж… Про пулю – это же ты пошутил?

Тим покачал головой.

– Нет. Я не пошутил. Конечно, это все чисто теоретически…

– Чего? – переспросил Бегун. – Теори… теоре… Это еще как?

Книжник вздохнул и пояснил:

– Теоретически, вождь, это значит, что я читал про такие ништяки, но никогда еще ими не пользовался. А практически: темный ты… как медвежья жопа.

– То есть ты всех премудростей набрался из своих книг?

– Точно, – съязвил Тим. – Из тех самых книг, что годны только на растопку или на подтирку. В них, Бегун, как теперь выясняется, есть масса полезных вещей. В том числе и о том, как взорвать взрывчатку…

– Ну, – согласился вождь, задумчиво потирая затылок, – у меня возможности читать не было, я охотиться учился. Тоже, надо сказать, полезная штука. Ты вот мясо жрал?

– Жрал. Только редко.

– А я это мясо приносил. И без меня ты бы его не жрал совсем – ни редко, ни часто. Но некоторые книги тоже несут пользу, я ж не спорю! Некоторые – несут, а некоторые – не несут.

– Так ты ж никаких не читал! И не пытался даже!

– Да! И заметь, до сих пор жив и здоров. Все, закончили трындеть! Берись за ящик с той стороны, умник, и понесли!

Книжник вздохнул и взялся за свой угол.

Они приволокли взрывчатку к дрезине.

– Все, – Бегун вытер со лба пот. – Вали спать, я тут сам разберусь… И подежурю пока. Как станет невмоготу – разбужу.

– Спасибо, – пробормотал Книжник и побрел к пластиковому навесу, под которым крошечным огоньком тлел самодельный светильник. – А то я действительно никакой.

Жрица не спала – качала бэбика. Малыш хныкал и урчал животиком, да так громко, что Книжник услышал его еще до того, как поднял полог. Под навесом оказалось настолько тепло, что впору было снять ботинки, куртку и в таком виде лезть в мешок, но некоторые вещи Белка вбила в Тима навсегда: ты должен суметь бежать, как только откроешь глаза. Ты должен начать стрелять, еще не проснувшись. И главное – безопасных мест не бывает!

Войдя, он расстелил каремат рядом со входом, развернул спальный мешок и принялся готовить себе лежбище.

– Что-то нашли? – спросила жрица негромко.

Тим кивнул.

– Взрывчатку.

– Много?

– Принесли ящик. Все не увезем.

Тим расстегнул мешок, превращая его в одеяло, и улегся, положив под голову подушку из рюкзака и бронежилета.

– Я не сказала тебе «спасибо», олдер, – произнесла Сибилла, раскачиваясь, словно лодка на легкой волне.

– Так я прощен? – спросил Книжник улыбаясь. – А я уж думал, что ты никогда со мной не заговоришь… До самой смерти!

– Я отходчивая, – сказала жрица, скалясь в ответ. – Но на память не жалуюсь. Ты добрый трусоватый говнюк, Тим. И я это запомнила. Твоя доброта тебя погубит. Если я не убью тебя раньше.