Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают - Михаил Савеличев Страница 49

— Быстрее, быстрее, — Карик, заразившись беспокойством девочки о Петьке, почти умолял не то Олеську, не то Жевуна, который неторопливо шагал по лесу, словно нарочно задумываясь перед каждым проходом между деревьев — выбрать его или поискать пошире, чтобы не задеть боками и хвостом сосны. Не забывал ящер и о пропитании, ухватывая пастью свежие побеги, а потом долго хрумкая ими, разбрасывая во все стороны измочаленные иголки и остатки коры.

— Ну, пошел! — похлестывала Жевуна прутиком Олеська. — Не до еды сейчас, не до еды!

— Гу-у, — возражал Жевун, — гу-у-у-у.

И хотя двигался ящер ни шатко, ни валко, каждый шаг его был широк, и вот деревья расступились, в просвете показался Периметр, и Олеська ойкнула, а Карик от отчаяния заколотил по холке Жевуна.

Потому что они опоздали.

Почти опоздали.

Один из опорных столбов накренился, удерживаемый от падения натянутыми проводами. Сигнальная лампа на его верхушке мерно вспыхивала, словно ничего страшного не случилось. Но самое жуткое заключалось в том, что медленно-медленно валились и соседние столбы. Еще немного, и в Периметре откроется проход, сквозь который пройдет не то что один ящер, а целое стадо. И никто не сможет помешать, даже Петька, который стоял перед Периметром в боевой раскраске, с длинными перьями в нечесаной голове, с грязными разводами по всему телу, натянув тетиву, на которую наложена стрела с полосатым оперением.

— Дурак, вот дурак, — в отчаянии прошептал Карик, в глубине душе завидуя отчаянной храбрости маленького мальчишки.

— Он их хочет остановить, — сказала Олеська. — Понимаешь? Хочет!

— Кто?! Ящур?! — завопил Карик, пытаясь представить как сквозь прореху в периметре устремляется семейство громоходов, и как Петька храбро пуляет в них свои дурацкие стрелы, у которых железных наконечников даже нет, и как стрелы отскакивают от костяных пластин, а ящеры, ничего не замечая, прут на Петьку, а тот отчаянно пускает стрелу за стрелой, пока над ним не вздымается огромная нога… Дальше Карик не представлял, покрепче зажмурившись.

— Смотри! — крикнула Олеська, и Карик открыл глаза.

Из леса, позади Периметра, на расчищенную полосу выходили ящеры. И какие! Никогда еще не видел Карик таких чудищ — ни на картинках, ни в кино. Крутогорбые, рогатые, с огромными пластинами вдоль хребтов. Они выходили и останавливались. Впереди один. Чуть позади — двое. Дальше — трое. И так ряд за рядом, словно огромный заостренный клин, нацеленный на пролом, а еще точнее — на Петьку. И было в их построении что-то более жуткое, чем сами рогатые ящеры. Какая-то правильность. Таким боевым порядком могли строиться люди, но никак не безмозглые твари.

Однако их приготовление к атаке дало время Жевуну подойти гораздо ближе.

— Но! Но! — кричала Олеська и хлестала его прутиком по шее. — Цоб-цобэ!

— Гуу! Гуу! — ворчал Жевун. Вряд ли он чувствовал сквозь толстую шкуру боль от прутика. Скорее, ощущал нетерпение хозяйки, и обещал прибавить ходу.

Жевун поравнялся с Петькой, прошел дальше и, подчиняясь крику Олеськи, повернулся боком к разрыву в Периметре. Теперь он стоял на пути рогатых ящеров, медленно размахивая хвостом и переминаясь с ноги на ногу.

— Забирайся! — крикнул Карик и бросил Петьке моток веревки.

Петька мотнул головой:

— Сами уходите. Это мое дело.

— Жевун их сдержит!

— Не сдержит!

Карик растерянно посмотрел на Олеську.

— Спускайся вниз и утащи его отсюда, — приказала девочка. — Мы постараемся их задержать. Бегите на ближайший пост. За помощью.

Карик не узнавал Олеську — она говорила четко, отрывисто, и он мог поклясться — рогатые ящеры ее не пугали. Он посмотрел еще раз на то, что происходило за разрушенным Периметром. Ящеры пришли в движение — по шипастым спинам прокатилась волна, деревья ужасно заскрипели, земля дрогнула.