Земля 2252 - Сергей Куц Страница 49

Однако скрыть раздражение получалось плохо, даже без видеосвязи. Женька чувствовала отношение к себе с той стороны виртуального экрана. Хотелось прекратить разговор, только положение у неё безвыходное.

— Вы с профессором говорили о деньгах, — набравшись смелости сказала Женька. Почему-то ей всегда становилось неловко, когда речь заходила об оплате за ту или иную помощь либо работу, которую она делала.

— Деньги будут, — ответила Артурова. — Сказать сколько?

— Да, мне было бы…

— Полторы тысячи рублей в месяц. Нам как раз сегодня утвердили эту сумму. Игорь Иванович был уверен, что ты выйдешь на связь и заранее согласовал продолжение работы.

Теперь в голосе помощницы Мартыновой слышалось плохо скрываемое удовлетворение.

— Спасибо, — едва слышно произнесла Женька.

Разговор с Артуровой действовал на нервы. Продолжение эксперимента вдруг показалось чем-то схожим с проституцией — отдает часть себя за деньги. Однако Ливадова не может отказаться от полутора тысяч рублей. Это немалые деньги, и она не знает иного способа раздобыть их. Не соглашаться же на предложение соседки Киры!

— Мне нужно подготовить кое-какие бумаги, чтоб снова начать нашу работу, — сказала Яна. — Ты ведь завтра получаешь гражданство?

— Да.

— Тогда свяжись со мной сразу, как станешь гражданкой Корпорации. Это важно для документов, которые нужно будет сделать, — тон Артуровой перешел на деловой. Договорились?

— Хорошо.

— Тогда до связи!

— До связи, — пробормотала Женька, — до связи…

Ну, дело сделано — первое и менее противное из того, на что приходится идти ради выживания и брата. Зачем только ей эти невеликие деньги?

— Затем! — Ливадова разозлилась.

После получения гражданства и постели с Воронцовым с деньгами проблем быть не должно — не зря ж с президентским сынком собирается спать. Однако Женька твердо знала, что необходимо иметь свой, независимый от Воронцова, источник дохода. Пускай сейчас и не ясно, для чего именно.

Девушка всхлипнула. Ливадова с удивлением поняла, что готова разрыдаться. Вздохнув и отчего-то испугано посмотрев на дверь в коридор — никто новый не пожаловал, да и заперто там — Женька дала волю чувствам. Старалась лишь не расплакаться навзрыд. Так, скулила тихонечко, подняв ноги на стул и обхватив колени руками.

Когда выплакалась, стало легче, однако тяжесть внутри неё никуда не исчезла. Камень на душе!

— Надо выговориться!

Раньше иногда тоже бывало тяжко. Пусть не столь тяжело, как сейчас, но тем не менее. Евгения находила утешение в исповеди маме; особенно, когда помладше была. Иногда помогало рассказать все подруге Ленке. А сейчас? Кто поможет? Кто её услышит?

Ливадова посмотрела в окно. Небо синее-пресинее. Бесконечное. Там есть тот, кто её услышит. Опустила ноги на краешек ковра, села ровно и, закрыв глаза, начала молится. Неумело, не ведая правильных слов, но горячо с подлинной, нелживой надеждой. Женька как никогда ранее открылась сейчас богу.

В те первые несколько дней двадцать третьего века она тоже молилась, но не была столь же искренна, как сейчас. Женька спросила себя, почему так? Нет ответа, да и не стала она голову ломать.

Она просто молилась, и боль в душе утихла.

Женька вздохнула и открыла глаза. Будь, что будет, а она сделает, что должна, и там, на небесах, ей зачтется. Все то, чем придется поступиться ради Андрея.

Захотелось есть. День сегодня был долгий и нервный. Удивительно, что не проголодалась раньше. Рядом с домом вроде есть магазин, надо туда наведаться, а завтра наступит новый день. Время для решения новых и старых проблем — они кажутся почти неподъемными, но это завтра, а сейчас раздобыть еду и отдыхать.

Вечер прошел почти также, как если бы Ливадова поселилась в обычном спальном районе её времени — ничего необычного. Утро началось в семь утра. Женька привела себя в порядок и, позавтракав печеньем с чаем, в начале девятого направилась в Департамент миграции и учета неграждан МВД.

Нетчип — зараза! — раз двадцать известил, куда надо явиться. Ливадова запомнила название учреждения уже после пятого раза, но электроника все слала и слала уведомления, а следом непременное второе сообщение. В нем время заседания комиссии по делам гражданства и справка о том, как добраться до здания департамента.

— Ну! — сказала Ливадова отражению в зеркале. — За гражданством!

Она оделась почти также, как вчера, только блузку сменила. В остальном тот же строгий костюм: серый пиджак и серая юбка чуть выше колен, чёрные туфли на тонком каблуке. Ничего более подходящего для официального мероприятия в чемодане не имелось.

Снова сообщение! Куда и зачем ей сегодня идти. Девушка пыталась найти способ отключить назойливые уведомления, однако ничего не получалось: то ли не освоила управление нетчипом в полной мере, то ли из-за сверхважного приоритета сообщений. Слишком судьбоносные, чтоб их пропустить. Гражданство трудно приобрести и очень легко утратить. По словам Киры, выходит, что, если не платишь по счетам — быстро становишься негражданином, а потом теряешь и полугражданство.

Женька поежилась, и не понять от чего: то ли от нерадостных размышлений, то ли от утренней прохлады. В восемь утра еще свежо. Солнце яркое, на синем небе ни облачка. Настроение приподнятое, хоть и приходится часто зевать. Ливадова где-то вычитала, что это от волнения. Потом не раз замечала, что люди в самом деле много зевают, когда стоят перед дверью, за которой их ждет экзамен.

Она тоже зевает и тоже от волнения. Но хотя бы не опаздывает: есть за Женькой такой грешок. Спасибо нетчипу — все время подгонял и быстро проводил до центра Красноярска. Сначала метро, потом небоскребы и широченные проспекты центральной части столицы Красного сектора. С самого утра заполнены людьми и автомобилями.

Мерцающие на тротуарной плитке стрелки довели до улицы, где располагался Департамент миграции и учета неграждан МВД. Да, да! Она не забыла! Опять это дурацкое уведомление!

Над входом в небоскреб из белого камня с серыми вставками висит надпись «Главное управление полиции по городу Красноярску». Стрелки вели именно туда; впрочем, вокруг множество автомобилей в бело-синей полицейской раскраске и еще больше полицейских. Их по темно-синей форме легко отличить хоть в двадцать первом, хоть в двадцать третьем веке.

Короче! Мимо не пройдешь.

На Ливадову никто не обращал внимание. Девушка замерла на широких ступенях, ведущих к входу в управление полиции. Стрелки-проекции вели прямо внутрь. Интересно, как попасть в здание? Женька по старой памяти подумала про паспорт. Но документов у неё нет, только нетчип в голове. Артурова вроде говорила, что он удостоверяет личность, но Ливадова не уверена, что все правильно поняла.

— Надо идти, — сказала самой себе Женька. Чтоб побороть внезапно нахлынувшую робость.