Последний алхимик - Юрий Корчевский Страница 48

Присел на табурет, перелистал листки с переводом. Сделать бы ещё эксперимент, к которому вплотную подобрался. Опыт определённый получил, компоненты не спеша подобрал. Некоторые долго ждать пришлось, купцы издалека везли – из Швеции, Испании. Да нельзя. Уже несколько дней в обновках ходит, чтобы пообмялись, по фигуре сидели. Химией только займись, враз новую дорогую одежду запятнаешь, а то и прожжёшь.

Вздохнул, встал, повернулся. Неловко рукавом епанчи за склянку зацепил. Попытался рукой подхватить, да куда там. Грохнулась склянка о пол, разбилась вдребезги. Сразу дым пошёл, почти всего Никиту окутал. Вдохнул он, а надо было бежать стремглав во двор, не дыша. Закружилась голова, и упал он, свет в глазах померк.

По ощущениям – очнулся быстро, глаза открыл – темно вокруг. Он на полу лежит, вокруг свечи горящие на полу. Испугался вначале – уж не отпевать ли собрались? Так не в православной традиции свечи на полу! Потом двух мужчин разглядел в тёмных одеждах и с масками на лице. Снова Разбойный приказ? От отчаяния застонал. К голове его наклонился третий, который за изголовьем стоял. Ростом велик, тучен, а с шеи цепь свисает, а на цепи той бриллиант огромный, какой Никита никогда не видел. Размером не меньше куриного яйца и огранки странной. Не, на пыточных дел мастеров эти мужи не похожи. В чёрном, масках, в руках шпаги, но повадки не те и пахнет от них вином дорогим, табаком голландским и ещё чем-то, труднообъяснимым.

Никита голову поднял. Комната чёрной тканью обита, окон нет. Где он? Как сюда попал? Ему венчаться надо! Видимо, мужики были удивлены не меньше Никиты, оторопели.

Наконец толстый спросил:

– Ты кто?

– Никита, боярский сын.

– А мы уж думали – гомункулус. Вставай.

И правда, чего лежать? У мужчин шпаги, приколют, как таракана. Никита встал, одёрнул одежду. Хорошо хоть, одежда на нём новая, справная. Только толстый оглядел его скептически.

– Никита, отчества твоего не знаю, судя по одежде, не из бедных ты, да только из моды она вышла лет двести тому. Из наших будешь, почему с бородой?

– Каждый муж с бородой быть должен, – твёрдо сказал Никита.

– Так её брить ещё Пётр Великий приказал.

Никиту пот пробил. Это в какой же век он попал?

– Простите, господа, а год какой?

Иные от вопроса бы засмеялись, а эти не улыбнулись даже.

– Одна тысяча семьсот девяносто седьмой от Рождества Христова.

Никита застонал. Эка куда его занесло! Какая Анна Петровна, какое венчание, если почти два века минуло. Мужчины переглянулись, встали вплотную друг к другу, стали перешёптываться. Для них внезапное появление Никиты тоже было шоком. Вопросов у Никиты много на языке вертелось. Год-то он узнал, судя по разговору, на Руси он, но город какой? И кто они такие? Судя по обстановке вокруг, какая-то секта, мессу проводит. А вдруг жертвоприношение делают? Не зря ведь шпаги в руках держат? Обнажать оружие воину или дворянину без нужды не положено.

Но если мужи в чёрном правду сказали относительно года, то бороду носить можно было крестьянам, священникам да желающим, кто за бородовой знак заплатил. Потому они сразу бородой заинтересовались. Никита стоял молча, ожидая своей участи. Боевой кинжал у него на поясе, но он один, а их трое, а шпаги длиннее кинжала, шансов одолеть троицу в чёрном нет. Видимо, для принятия решения исходных данных не хватило, толстый снова принялся расспрашивать.

– Ты из каких краёв, боярский сын?

– Нижегородской губернии.

– А сюда как попал? Понимаешь, комната без окон, об одной двери в подвале. Над подвалом дворец, охраны полно, слуг. А ты возьми да появись. Странно, правда? Да человек ли ты?

– Не извольте сомневаться, из плоти и крови. И завтра, десятого января одна тысяча шестьсот первого года венчаться должен, гости извещены.

Мужчины переглянулись, потом один сказал толстому.

– А всё твой алмаз, Александр Андреевич!

– Тс! Без имён.

Толстый повернулся к Никите, в глазах интерес неподдельный.

– Ладно, пока не будем про невесту и гостей. Как сюда-то, в эту комнату, попал?

Придётся говорить как есть. Никита вздохнул.

– Алхимией занимался. Да неосторожность явил. Вот этим рукавом склянку с эликсиром на пол неосторожно смахнул. Стекло разбилось, меня дымом окутало, очнулся здесь.

– А! Вот она, великая сила алхимии! – вскричал оглушительно толстый. – Иди, брат, я тебя обниму!

И сделал шаг навстречу, едва не ткнув его шпагой. Тут же передал её другому, стиснул Никиту в объятиях.

– Что же мы здесь стоим? У нас редкая удача, можно сказать – великий день! Алмаз помог вытянуть из временных далей нашего собрата. Это надо отметить!

Толстый приобнял Никиту, поволок его за собой. Странно выглядела в своих одеяниях эта парочка, если взглянуть со стороны. Впрочем, в соседней комнате, обставленной обыденно, толстяк снял маску и чёрные одежды. Никита едва не ахнул. Толстяк в камзоле царского вельможи, пуговицы жемчужные блестят. На пальцах перстни с драгоценными камнями. А увидел это Никита после того, как толстяк чёрные нитяные перчатки стянул. Никита в догадках терялся – кто это? Толстяк, похоже, хозяин дома, первым по лестнице, крутой, винтовой, подниматься начал. Никита к мужчинам обернулся.

– Прошу простить. Он кто?

И показал пальцем вверх. Мужчины к тому времени тоже сняли чёрные мантии и маски. Один усмехнулся.

– На первый раз прощаю. Второе лицо в государстве, канцлер Александр Андреевич Безбородко, князь. Ты же один из немногих, кто узнал его, как магистра ордена розенкрейцеров.

– Вольные каменщики?

– Ты подозрительно много знаешь для человека из другого времени, Никита!

Похоже, с расспросами пора заканчивать, иначе могут понять его любопытство неправильно.

Масонская ложа впервые появилась в России в середине XVIII века, преследовала гуманистические и просветительские цели. В легендах основателями её называют Франца Лефорта, Патрика Гордона и Петра Великого, хотя документальных свидетельств не найдено. Первое достоверное доказательство за 1731 год, когда Великий магистр Первой великой ложи Англии лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным Великим мастером для России. В Санкт-Петербурге первая ложа появилась в 1750 году. Уже в 1770 году в России существуют 14 лож. В масоны входили великие люди – А. И. Кутузов, Карамзин, Воронцов, многие литераторы. Павел I – император России – с 1796 года был Великим магистром Мальтийского ордена, по его повелению был построен в Гатчине Приоратский замок.

Безбородко служил под началом выдающегося полководца Румянцева-Задунайского. Дослужившись до полковника, перешёл на государственную службу. По словам современников, «в этом толстом теле скрывался ум тончайший, редкая сообразительность и феноменальная память». При Екатерине Великой руководил внешней политикой, а после ухода в 1761 году в отставку Никиты Панина стал ещё и главным директором почт России. Восхождение Платона Зубова привело к оттеснению Безбородко от Екатерины. С вступлением на престол Павла I Александр Андреевич остался единственным из царедворцев, удержавшимся у власти. Женат не был, но был страстным поклонником женщин, периодически устраивал оргии, имея целый гарем любовниц. Несомненно был богат, имел солидное жалованье и обширные поместья по всей стране. А уж сколько дворцов, домов и дач! В Москве – Слободской дворец, в Петербурге – дворец на Почтамтской, дача в Полюстрове, которую построил Джакомо Кваренги, размером и пышностью превосходящая дворцы иных монархов, имеющая подземный ход к берегам Невы, в которой бывали частыми гостями Радищев и Фонвизин. А вот огромный алмаз не был собственностью князя, принадлежал магистру ордена, который передавался от магистра к магистру. Особая огранка алмаза, чтобы концентрировать энергию, использовалась для алхимических опытов. На непосвящённых величина бриллианта производила неизгладимое впечатление, а масоны из разных лож сразу понимали, кто перед ними. Об алмазе знали многие из правителей. После смерти Безбородко бриллиант таинственным образом исчез. Во время нашествия Наполеона его искали по приказу Бонапарта. В 1917 году по приказу Ленина были обысканы все имения, дворцы, дома, дачи, принадлежавшие Безбородко. Безрезультатно!