Дилижансом, дирижаблем - Степан Кулик Страница 48

Запечатал капсулу оттиском личного номера на обороте жетона и отдал связистке.

– Государственный канал. Через час вернусь. У вас, Оленька, когда смена заканчивается?

– В восемь.

– Отлично. Не придется никого дополнительно инструктировать. Во дворе остается мой вестовой. Если получите капсулу запечатанную красной полосой, скажите ему. Казак будет знать, где меня искать. Если белой, можете не беспокоится, я через час-полтора сам зайду. Хорошо?

– Да… конечно… как прикажете…

Связистка провела взглядом офицера, быстрым шагом покинувшем помещение почты, дрожащей рукой вытерла пыль с крышки приемника пневмопочты, помеченного бронзовым двуглавым орлом, и вложила внутрь капсулу. За шесть лет работы на почтамте ей еще никогда не приходилось задействовать государственную линию. И вот теперь, только за одну смену – сперва Орденский канал, а теперь еще и это… Ольга закрыла крышку, дернула рычаг и вытерла пот, выступивший на лбу.

«Нет, определенно, еще один такой денек, – подумала переводя дыхание, – и надо просить надбавку или отпуск…»

* * *

Выйдя на крыльцо, Никитин стал очевидцем весьма примечательной сцены, под условным названием «Коллективное пожирание кукурузы». А выглядело это действие так…

Василий Запашный доставал из котелка, который держал перед ним Кирьян, парующий кукурузный початок. Густо посыпал его солью. Давал пару раз грызнуть брату, кусал сам, а потом – скармливал остаток одному из трех коней. Тот конь, которому доставалось угощение, довольно хрустел на всю улицу и помахивал хвостом, остальные недовольно пофыркивали и терпеливо дожидались своей очереди.

– Угощайтесь, Яков Игнатьевич… – Василий заметил офицера, и очередной початок, миновав Кирьяна, оказался в руках ротмистра. – Еще горячая… Заместо ужина, самое оно.

Никитин отказываться не стал и, только впившись зубами в брызнувшую соленой водой кукурузину, вспомнил, что ничего не ел с позапрошлого вечера. Да и тогда это был не бутерброд, а рюмка коньяка под гвардейский пыж…

– Спасибо, братцы… Намек понял. Обещаю, что не покинем пределы Аккермана, пока не угостимся полноценным обедом. За счет Особой экспедиции. Тем более что ужинать нам, скорее всего, опять не придется.

Нельзя сказать, что речь ротмистра вдохновила казаков, но тем не менее набивать рты вареной кукурузой они перестали.

– Эй, служивый! – Никитин увидел вдали городового и поманил его к себе. – Подойди к нам, братец. Будь любезен…

Городовой старшего оклада имел достаточно опыта, чтобы понимать: раз зовут, значит, имеют на то право. И ротмистр не стал его разочаровывать, сходу предъявив жетон. С представителями власти это простейший и кратчайший способ завоевать расположение.

– Слушаюсь, вашбродь…

На значке не было указано звание Никитина, а он не стал поправлять городового. Наоборот, указал подбородком на котелок.

– Угощайся…

– Благодарствую, вашбродь. Увольте… – скривился тот, как от зубной боли. – Видеть ее не могу. Вторую неделю супруга варит… каждый день. Детишки просят, она и рада… Делов-то. Если б не чайная… – он непроизвольно сглотнул, тем самым выказывая, куда торопился в такую рань… – хоть ложись да помирай.

– Как знаешь…

Никитин настаивать не стал, тем более что казаки уже опорожнили котелок и вернули его хозяину. Местному пареньку, терпеливо дожидавшемуся в сторонке окончания трапезы. Судя по тому, что хлопец принял котелок с поклоном, казаки его не обидели. Рассчитались сполна.

– Ты вот что, братец… Скажи, в вашем городке найдется приличный паромобиль?

Городовой, как бы ощущая неловкость, переступил с ноги на ногу и неуверенно ответил:

– Прошу прощения, вашбродь. Я в самобеглых колясках не шибко смыслю… Пешком или верхом сподручнее… – и тут же задал вопрос, опровергающий предыдущее утверждение. – А вам для гостинца ^[8] или по бездорожью ездить? Потому как для асфальту – это одно. А ежели для степи – лучше «зубра» из нашего гаража не найти. Несмотря на то, что у него коробка передач барахлит. Шурин мой, Федька, говорит, третья шестеренка совсем беззубая… Так что если пойдете в управу, берите вместе с водителем.

– Мне для гостинца, братец, – остановил его ротмистр. – Чтоб с ветерком…

– Тады, вашбродь, вам к предводитель дворянства. Лучше его «Самары» аж до Кишинева не найти. Слыхал, в Измаиле у тамошнего коммерсанта «Вольга» имеется. Но «Самара» все равно шибче бегает.

– А говоришь, не смыслишь… – усмехнулся Никитин и протянул руку для пожатия. – Благодарю. Кстати, где дом здешнего предводителя не подскажешь? И как его звать-величать.

Городовой с почтением пожавший руку незнакомого офицера с удовольствием ощутил, как в ладонь к нему перекочевала толстая монета. По размерам, не меньше полтины. Аккурат на штоф водки и полумисок борща с пампушками. Он даже не поверил своему счастью, но поглядеть в руку не решился. Вместо этого, сжатым кулаком указал в нужном направлении.

– Дымоход из белого кирпича видите? Там они-с, вашбродь, и обитают. Валерьян Пафнутьевич Собеский.