Красный сигнал - Сергей Слюсаренко Страница 48

— Так… — Он сел на табуретку, которая стояла рядом с моей кроватью. — Ты кто, мальчик?

— Я Андрей. Андрей Малахов.

— Андрей Малахов? Что же они… — Казалось, мои слова его просто ошеломили. — Что же мне твои друзья несли про клад, Стрелка и какие-то коды. Ты ведь за отцом пришел, да? Скажи мне!

Я только сейчас увидел, что волосы у Тимура все черные-пречерные, но одна прядь совершенно белая.

Я решил не врать и не придумывать и рассказал все. С того самого момента, как мы уехали в Минск, как появился дядя Саша. Как я ездил к бабушке в Москву, про то, как я узнал, что мой отец Стрелок, ну, если точно — Тираторе, и про то, что он не совсем пропал. И про то, как тетя Клава и дядя Герман приходили. И что именно от них я узнал про антивирус.

— Твой отец никогда не был Стрелком. Стрелок — один из уродов Зоны. Ну, ты уже, наверное, успел понять, что самые страшные создания в Зоне — это люди.

— А вы папу моего когда видели? Ну, в… позже всего?

— Вот когда его пропавшим объявили, тогда я и видел его в последний раз.

— Он погиб? — у меня дрогнул голос.

— Еще не придумали такой Зоны, чтобы в ней Вадим… отец твой, погиб. Он исчез, и, я думаю, не просто так.

— Так он точно не Стрелок? Я со Стрелком даже по рации говорил. Он, правда, тоже сказал, что я не его сын.

— По какой рации? Со Стрелком? — Тимур очень удивился.

— Ну, я к «Свободе» пришел с ребятами. Ну и сказал, что…

— Так. Подожди. Охрану «Янтаря» ты с приятелями завалил?

— Да нет. Мы их просто… Ну. Да. А что, они в самом деле в плен меня взяли?

— Ясно. Я так понимаю, это именно ты со своей командой шел с севера Зоны? Моча всех и вся на своем пути?

— Мы только плохих. В смысле, воевали только с плохими!

— Как ты похож на отца, именно сейчас, в уверенности в собственной правоте. Хотя, конечно… по большому счету, нельзя отрицать, что ты прав. А ты… Ты мать предупредил?

— А она думает, что я в пионерлагерь, ну, в лагерь отдыха поехал.

— А твои приятели своим родителям что сказали?

— А я откуда знаю, — уныло протянул я.

— Так, в общем, я вас проведу на юг. Вам здесь нечего делать. Я мало верю, что ты сможешь выжечь всю Зону, хотя по повадкам можно предположить, что ты способен и на это. Но тебе надо отсюда уходить. — Тимур говорил очень строго, и я понял, что он заставит нас сделать именно так.

— Зачем? Я отца должен найти! — У меня прямо комок в горле застрял. — Ведь вы тоже… Ну почему… Вы же с ним товарищами были! Нельзя так бросать в беде товарища. Нельзя!

— А есть такие ситуации, когда ничего нельзя сделать. НИЧЕГО! Ты понимаешь? Отец твой исчез, просто исчез. И зомби это видели, но ни один из них не смог ничего внятного сказать. Лопочут что-то про колесо обозрения. Ну, чего они только не лопочут, когда возбуждены. Ты думаешь, я не ходил к тому колесу? Отец твой сделал что-то такое, что никто понять не может. Он исчез. Понимаешь — исчез! Похоронил Семецкого, не попросил помощи ни у кого из местных, ну, тут я его понимаю, и исчез.

— Отведите меня к тому колесу, хорошо?

— Зачем? Хотя давай договоримся. Я тебя отведу. Но потом я тебя поведу дальше. На блокпост. И ты поедешь к маме. Договорились?

Тимур даже кивнул, словно сам с собой договорился.

— Я тебе обещаю… — продолжил Тимур. — Я сделаю все возможное, но отца твоего найду.

— А почему до сих пор не сделали? — тихо спросил я. — Почему не искали его столько лет?

— Ну… — Тут Тимур явно смутился. — Я ничего не могу сейчас сказать. Может, когда ты вырастешь — поймешь.

— Взрослые, когда не знают, что сказать, всегда говорят: вырастешь — поймешь. — Я уже понял, что ничего мне Тимур не скажет.

— Ты не прав. Внутри Зоны я ничего не могу узнать. И выйти — тоже не могу.

— А вы пробовали? — Мне хотелось с ним поругаться.

— Мне не надо пробовать. — Казалось, что Тимур очень сдерживается, чтобы меня не стукнуть. — Но если ты думаешь, что такая моя попытка поможет найти твоего отца, — давай пойдем. Только тебе потом с этим жить. Договорились?

— Договорились! — почти крикнул я. — Не боюсь я ни с чем жить. После того, как я живу.

— Да сколько ты там прожил… Ладно, хорошо. — Тимур кивнул. — Надо тебе выздороветь окончательно, и пойдем.

— Да я себя совсем нормально…

— Вот тут ты со мной не спорь. Я врач, а ты пациент, быстро в постель. Разбегался! — Тимур подтолкнул меня к кровати.

А я уже стал осматриваться в поисках одежды. Пришлось лечь. И сразу загудели ноги, словно я пробежал сто километров. Тимур дал мне какое-то лекарство, жидкое и противное. И я сразу заснул.