Иллюзион - Антон Медведев Страница 48

— Неужели ты ее испугался? — Губы Виктора дрогнули в презрительной усмешке. — Она ведь всего лишь девчонка.

— Не заговаривайся, Витя! — Леонид повысил голос. Снова отхлебнул из бутылки, потом взглянул на Виктора. — Девчонка она или нет, но я не хочу с ней встречаться. Ты не предупредил меня, не дал информации. Если бы я знал, с кем придется иметь дело, отказался бы сразу. На этом свете, Витя, ни я, ни мои ребята никого не боимся. Но иметь дело с ведьмами и ведьмаками не хотим. Не наше это. Не для нас. Так что с этой минуты никто никому ничего не должен.

— Она тебя напугала… — медленно произнес Виктор. — Не думал, что это возможно.

Мамонтов промолчал, лишь глаза его неприязненно сверкнули.

— Расскажи, что случилось, — потребовал гость. — Что тебе снилось, как все было. Я должен знать.

Леонид опустил голову. Бутылка в его руке заметно дрожала.

— Сначала снилась какая-то ерунда — не помню уже, что именно. А потом вдруг все изменилось, я оказался в лесу. Все было абсолютно реально, как в жизни. Лес снился темный и страшный, как в фильмах ужасов. И в нем жили огромные жуткие монстры. Фильм «Чужие» видел?

— Видел.

— Вот что-то подобное. Начали они за мной гоняться, это было очень страшно. Очень… — Леонид еще ниже опустил голову. — Я чуть с ума не сошел. Мне и раньше кошмары снились, но с этим они не идут ни в какое сравнение. Бегал я от них, бегал, потом эти твари меня все-таки поймали. Сбили на землю, одна из них склонилась ко мне, придавила лапой. Из пасти налицо слюна капает… — Леонида передернуло, он торопливо глотнул пива. — Тут и появилась эта девчонка с фотографии. Остановила их, спросила, хочу ли я, чтобы они меня сожрали. Я сказал, что нет. Тогда она велела мне не иметь с тобой никаких дел. Сказала, что если еще раз увидит моих ребят, мне конец. Потом щелкнула пальцами, и я проснулся. Открыл глаза — и понял, что это был сон… — Мамонтов вздохнул. — Извини, Витя, но я не хочу участвовать в ваших играх. Сам со своей ведьмой разбирайся.

— Леонид, ты не можешь меня бросить. Эти дряни должны умереть, понимаешь? Мне не к кому больше обратиться. И если ты мне не поможешь… — Виктор сжал кулаки.

— Ты мне угрожаешь? — Леонид презрительно усмехнулся. — Это уже что-то новое… Я знаю, ты многое умеешь и наверняка мог бы отправить меня на кладбище. Но имей в виду, Витя, если со мной что-нибудь случится — в аварию там попаду, сердце остановится, — ты умрешь сразу после меня. В какой бы дыре ты ни спрятался, мои ребята тебя отыщут и подвесят за одно место. Просто не забывай об этом… — Одарив гостя тяжелым взглядом, Леонид приложился к бутылке, несколькими большими глотками допил пиво. — А теперь можешь идти. Я сказал все, что хотел.

Говорить больше было не о чем. Виктор медленно поднялся с кресла.

— Ты сделал ошибку, Леня, — тихо произнес он. — Нельзя так со мной, понимаешь? Нельзя! — Погрозив Мамонтову пальцем, Виктор быстро пошел прочь.

Когда он подходил к машине, его переполняла злость. Намеренно медленно открыв дверь, Виктор сел за руль, завел двигатель. Аккуратно выехал за ворота.

— Ну тварь… — сквозь зубы процедил он. — Удавлю гадину…

Он медленно ехал по улице загородного поселка, перед глазами плавали круги. Выезжать в таком состоянии на трассу было нельзя, поэтому у поворота Виктор снова остановился. Заглушил двигатель, устало вздохнул.

Ему было плохо. Всю свою жизнь Виктор гнался за силой, могуществом. Вроде бы чему-то научился, вроде бы что-то получалось. Владел тайнами жизни и смерти, мог любого свести в могилу. Но даже это, к неописуемому его удивлению, не давало ему реальной власти. Иметь власть — значит повелевать, заставлять людей подчиняться. Принуждать их делать то, что тебе нужно. Его власть была пустой, бесполезной. Он не смог уничтожить былых друзей, не смог покорить Ольгу. Даже Леонид, обычный уголовник, указал ему на дверь и чувствовал себя при этом в полной безопасности. И ведь был прав! Тронь его сейчас, и через пару-тройку дней тебе пустят пулю в лоб или просто зарежут где-нибудь в темной подворотне. Так какая же это власть, если его не боятся, если ему отказываются повиноваться? Несмотря на все свои умения, он никто. Да и сила его давно покинула. Его дорога не вела к океану смерти — наоборот, впереди маячили богатство и почитание, власть и могущество. Но в какой-то момент что-то произошло, прямая дорога вдруг покрылась рытвинами и ухабами. Все чаще цепляли за плечи ветки, то и дело приходилось пробираться через болота и буераки. Манившие прежде пути вдруг оказались тусклыми и пустыми.

— С тех пор все тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы… — пробормотал Виктор и закрыл глаза.

* * *

Мы шли по горной тропинке. Впереди Лена, за ней Олег. Следом я и Настя. Мы с Олегом сгибались под тяжестью рюкзаков, идти было трудно — тропинка поднималась в гору. Вот Олег в очередной раз смахнул со лба капли пота и остановился.

— Привал… — выдохнул он и опустил рюкзак на землю. Я не возражал. Поставив рюкзак в тени у скалы, привалился к нему спиной и устало вздохнул.

— Здесь недалеко, — попыталась обнадежить нас Лена. — Часа два еще, не больше.

— Что-то подобное ты говорила час назад… — проворчал Олег и приложился к фляжке с водой.

— Тогда у нас не было такого груза, поэтому мы шли быстрее, — попыталась оправдаться наша проводница.

— Забудь… — тихо сказал я. — Дойдем…

В двух рюкзаках мы несли почти пятьдесят килограммов аммиачной селитры и алюминиевой пудры — скупали ее по всем магазинам небольшими партиями, чтобы не вызвать подозрений. Тем не менее я был уверен: если нас с этим грузом задержат пограничники, — здесь было совсем недалеко до погранотряда, — неприятностей не избежать.

— Не берет… — грустно произнесла Настя, разглядывая сотовый телефон. — Что-то мне тревожно за девчонок.

— Ничего с ними не будет, — отозвался Олег. Он лежал на земле, прикрыв глаза от солнца купленной в Черкесске соломенной ковбойской шляпой.

Лена смотрела в небо — там, высоко-высоко, летел самолет. Я не преминул отметить, что за последние дни девушка заметно изменилась. Из ее взгляда почти пропал страх, она стала чаще улыбаться. В то же время было видно, что Лена очень стесняется шрамов и изуродованного пальца, это отражалось даже в ее манерах — она старательно прятала лицо, предпочитала смотреть не на нас, а куда-нибудь в сторону.

Мы отдыхали около получаса, затем отправились дальше. На этот раз Лена оказалась точна: прошло чуть больше двух часов, когда она наконец остановилась и указала на едва заметное в зарослях кустарника темное пятно на склоне.

— Это там…

Вход в пещеру напоминал обычную скальную трещину. Перед тем, как войти внутрь, мы немного отдохнули. Затем вслед за Леной протиснулись в узкую щель лаза.

Раньше я никогда не бывал в пещерах, поэтому чувствовал себя не слишком уютно. Сразу после входа скальная трещина заметно расширилась, затем и вовсе превратилась в настоящую пещеру.