Улица Теней, 77 - Дин Кунц Страница 48

— Ты гений по рецептам, — ответила Марта, — а я бизнес-гений, и здесь нужно принимать бизнес-решение. Так пойди на кухню и что-нибудь испеки, пока я буду с этим разбираться.

На сиденье «честерфилда» обивка выпятилась и разорвалась. Незваный гость появился в облаке конского волоса.

* * *

Микки Дайм

Пока Микки на третьем этаже дожидался северного лифта, по «Пендлтону» вновь пробежала дрожь. Микки эти колебания нисколько не встревожили.

На Филиппинах он однажды последовал за двумя мужчинами к жерлу вулкана. Для выполнения контракта их требовалось убить. И когда он уже собрался нажать на спусковой крючок, гору затрясло. Волна раскаленной добела лавы накрыла обоих мужчин, испарив плоть и обуглив кости. Хотя Микки стоял в пятнадцати футах от них, на него не упало ни капли. Он ушел разве что с легким ожогом лица.

Ему нравился запах расплавленной лавы. Металлический, резкий, сексуальный.

Днем позже началось настоящее извержение. Но к тому времени он уже уютно устроился в люксе гонконгского отеля с молодой проституткой и баллончиком взбитых сливок. До сих пор помнил ее вкус.

Если вулкан не смог добраться до него, значит, он никому не по зубам.

Так что он, не задумываясь, вошел в кабину и поехал в подвал. Створки разошлись. Микки вышел в коридор.

Справа от него, в конце коридора и по другую его сторону за кем-то закрывалась дверь на лестницу. Он наблюдал, пока она полностью закроется. Ему нравился звук, с которым собачка входила в паз. Солидный такой, подводящий черту звук.

Он напомнил Микки звук тяжелых защелок больших чемоданов, в которые он упаковал останки официантки Мэллори, ее младшей сестры и подруги. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как он избавился от их тел, но события той пьянящей ночи он помнил в мельчайших подробностях, словно произошло все вчера. Только невероятная сила воли позволяла ему оставаться профессиональным убийцей, потому что в сердце его по-прежнему жил любитель, который жаждал убивать только из любви к убийству.

Наслаждаясь слабым запахом хлорки, он подождал: а вдруг кто-то вернется? Мелодичный звонок, сообщающий о прибытии кабины лифта, мог разжечь любопытство человека, только что вышедшего из коридора на лестницу. А ему ни к чему свидетель, который показал бы, что видел его в это время в подвале.

Постояв с полминуты, Микки повернулся и пошел налево, к посту службы безопасности. Открыл дверь и вошел.

Придурок сидел на рабочем месте. Клик. Пусть все они раньше работали в полиции, другие парни отрицательных эмоций у Микки не вызывали. За исключением Клика, этого самодовольного придурка, который постоянно что-то замышлял или вынюхивал.

Клик развернулся к нему лицом.

— Я вдруг стал популярным, как Джастин Тимберлейк или кто-то еще. Что привело вас сюда, мистер Дайм?

Микки достал из плечевой кобуры пистолет с глушителем.

Глаза Клика широко раскрылись, когда Микки двинулся на него.

— Я никому не расскажу про женское нижнее белье, — успел произнести Клик.

Микки в упор дважды выстрелил ему в сердце. Если сердце сразу останавливается, из тела выплескивается меньше крови и, соответственно, меньше хлопот с уборкой.

Он покинул пост безопасности и вновь направился в расположенную в подвале техническую комнату, куда уже заходил за тележкой. На этот раз взял толстый чехол и два эластичных ремня, которые висели на стене.

И только когда вернулся на пост службы безопасности, подумал о последней фразе Вернона Клика: «Я никому не расскажу про женское нижнее белье».

С детства мать предупреждала Микки, что нельзя доверять человеку в форме. И как всегда, оказалась права.

* * *

Доктор Кирби Игнис

В дождевике, с зонтиком в руках, почти опаздывающий на встречу с коллегой в ресторане «У Топпера», Кирби закрывал дверь своей квартиры на втором этаже в тот самый момент, когда ударные волны сотрясли скальное основание, на котором стоял «Пендлтон». Эти чертовы строители у подножия Холма Теней сегодня работали дольше, чем обычно. Он задался вопросом, а почему кому-то охота платить внеурочные за строительство высотного здания при столь ужасном состоянии экономики, но предположил, что эти люди рассчитывали на кардинальное улучшение ситуации через год-другой.

Быстро шагая к западному концу северного коридора, со звучащей в голове мелодией исполняемой китайцами оперы, Кирби промурлыкал под нос несколько нот любимой арии.

Соседи из квартиры «2-Д», Шерил и Генри Кордован, в прошлую субботу улетели в Европу и собирались вернуться еще через двенадцать дней. Свою собаку, спаниеля Бисквита, они оставили на попечение сына и его семьи. Кирби скучал по собаке. Пару раз в неделю, когда Кордованы отправлялись куда-то на обед, а Кирби намеревался поесть дома, они оставляли ему Бисквита на несколько часов. И они со спаниелем прекрасно ладили.

Тремя годами раньше у Кирби была своя собака, черный лабрадор-ретривер Люси, но рак отнял ее у него. От утраты он оправился только недавно и начал подумывать, а не завести ли ему новую собаку, даже рискуя вновь пережить горе. Смотреть на тропических рыбок, безусловно, приятно, но на хорошую компанию они не тянули.

Сидя на удобном диване, рядом с собакой, положившей голову ему на колени, почесывая за ушами и поглаживая по шерсти, Кирби достигал удивительной ясности ума, и именно в такие моменты совершались многие прорывы в теории и технологии, которые помогали «Институту Кирби» добиться успеха. Хорошая собака приносила умиротворение, которое позволяло разуму целиком и полностью сосредоточиться на решении возникшей проблемы, приносила больше пользы, чем музыка и неспешно плавающие рыбки.

За последние три года он пожертвовал немалые деньги благотворительным фондам, занимающимся спасением собак, постоянно смотрел программу «Собаки 101» по каналу «Планета животных», пару раз в неделю приглядывал за Бисквитом, но теперь, подходя к северному лифту, твердо решил еще до Рождества приобрести нового четвероногого друга. Он часто думал, что мир стал бы куда лучше, если бы собаки были самыми умными существами на планете, а люди, с их гордыней, страстями и ненавистью, не эволюционировали вовсе.

Створки двери лифта разошлись, и в коридор вышел высокий мужчина в вечернем костюме. Держался он, словно королевская особа на торжественном приеме. Природа одарила его благородным лицом с носом патриция, глазами синими, как чистое, глубокое озеро, высоким лбом, седыми, как снег, волосами.

Кирби в удивлении отступил на шаг. Рубашку незнакомца, лицо и волосы забрызгала свежая кровь.

— Сэр, вы в порядке? — спросил он. — Вы в крови.

Тут он увидел, что вечерний костюм грязный, мятый, порванный, словно мужчина участвовал в какой-то драке, может, его пытались ограбить на улице… хотя дождь его не вымочил. Пребывая в недоумении, Кирби оглядел коридор, двустворчатую дверь квартиры Трейхерн слева, дверь квартиры Хокса прямо перед собой.