Гранитный чертог - Елена Счастная Страница 48

Осторожно повернув голову, она огляделась. Кроме них с Раской в горнице будто бы никто и не жил. Лавка Малуши была убрана, ее вещи тоже. Странно. Но Млада не могла сказать, что нынешнее неожиданное отсутствие склочной бабы по соседству ее не радовало. Только кольнуло легкое любопытство: отчего случилось так, что она убралась отсюда? Сама, или натворила чего?

Но поразмыслить над этим Младе не позволил Лерх. Он суетливо вошел в сопровождении Раски и тут же как будто заполнил собой всю горницу. Лекарь сосредоточенно порылся в своем коробе: загремели склянки и горшочки, пахнуло травами. Наконец он извлек оттуда несколько бутылочек, аккуратно поставил их рядком и повернулся к Раске.

– Пошевеливайся, ну! – бросил он. Та подбежала и положила на лавку чистые полотенца.

Тем временем Лерх уже принялся за осмотр Млады, делая все четко и уверенно. Размотал повязки на плече и ноге, пощупал раны, которые теперь выглядели вполне нормально: обычные заживающие рубцы от стрел, без синюшных потеков. От прикосновений где-то внутри них еще отзывалась легкая боль, но, по сравнению с мучениями последних дней пути до Кирията, это было сущим пустяком.

– Иннанильмаз ^[14]… – пробормотал Лерх и озадаченно утер с лысины выступивший пот.

Он ошарашенно посмотрел Младе в глаза. Та внутренне ощетинилась, ожидая вопросов, ответы на которые, надо думать, не знала. Но лекарь только напряженно улыбнулся и обратился к своим склянкам.

Он подавал Младе одну плошку с разведенными в ней снадобьями за другой – их насчиталось с полдюжины. Каждый раз он говорил, для чего что предназначено, но в памяти ничего не задерживалось. Раска принесла из поварни горшочек с капустой и тушеным кроликом, но от его аромата, смешавшегося с ядреным запахом трав, стало дурно. Зажав рот рукой, Млада жестом попросила девчонку унести снедь.

К ее облегчению, Лерх закрыл свой сундучок.

– Как поспишь – поешь. А сейчас нужно хорошенько очистить кровь и отдохнуть. Потом Раска поможет тебе привести себя в порядок. Я приду вечером.

Младе только оставалось мысленно порадоваться, что лекарь решил очистить ее кровь отварами, а не вскрытием запястий, как делали некоторые умельцы, называющие себя знахарями. Вот только с тем, что нужно снова спать, она была не согласна. Ведь она так долго была в забытьи!

Но без лишних разговоров, даже не намереваясь выслушать возражения, Лерх ушел. И как Млада ни пыталась бороться со сном, скоро его топкий омут незаметно поглотил ее.

Следующие три дня Млада запомнила плохо. Она просыпалась лишь для того, чтобы поесть, и успевала всего парой слов обмолвиться с Раской, которая заметно приободрилась и расцвела. Знать, забота о Младе теперь не была для нее тягостной обязанностью омовения умирающего – та, по словам Лерха, быстро шла на поправку. А потому девчонка щебетала без умолку, рассказывая обо всем, что произошло в детинце за эти дни. А Млада переставала слушать ее уже после первых слов, выхватывая что-то интересное только по именам людей, которых упоминала Раска. Так она узнала, что Рогла держат в темнице и время от времени его по очереди допрашивают воеводы. Оказывается, мальчишка поведал многое о вельдах, а вот что – служанка не знала. Еще она рассказала, что Хальвдан проведывал Младу почти каждый день, даже князь заходил один раз. Это было не так уж важно, но удивительно.

Обычно под рассказы Раски Млада засыпала и внутренним чутьем иногда чувствовала чье-то присутствие, но не могла открыть глаз, чтобы посмотреть, кто это. Только однажды, проснувшись, успела заметить выходящего из клети Медведя. А другой раз сквозь сон ей почудился голос с верегским акцентом. В остальном к ней, кроме Лерха и Раски, никто не заходил. А потому на исходе первой седмицы после пробуждения, она начала подозревать, что тоже находится в заточении, как и Рогл. Как будто незримо, но твердо, на месте ее удерживала чья-то властная рука.

Лекарь разрешал Младе ходить по клети, разминать мышцы, открывать окно, чтобы подышать свежим воздухом, но покидать комнату – ни в коем случае. Лерх напирал на то, что она, мол, еще слишком слаба: навязчивое внимание дружинников, которые, без сомнения, беспокоились о ее здоровье, может сильно утомить. Да и на улице дюже похолодало – как-никак паздерник ^[15] за середину перевалил – потому можно легко подхватить простуду. Млада скрежетала зубами, но лекарю не перечила.

А подозрение в том, что дело тут нечисто, только росло. И вот намедни, попытавшись выйти из клети, она обнаружила, что дверь заперта. Это стало последней каплей и без того несвойственного Младе терпения.

Нынешним утром она проснулась рано. Показалось, что для этого часа на улице слишком светло. Млада выглянула в окно: весь двор был засыпан липким мокрым снегом. Вот и случился Покров, хоть и чуть позже срока. Так, глядишь, скоро волок закрывать и днем придется. Раска, которая еще затемно начала шебуршать, перебирая какие-то вещи, не заметила шевелений Млады. Та же некоторое время понаблюдала за ее тихой возней, а потом громко и отчетливо проговорила:

– И долго еще меня будут здесь держать?

Раска вздрогнула и замерла над своим сундуком, будто обратилась камнем, но чуть погодя ответила.

– Никто тебя тут не держит, – небрежно дернула она плечом. – Просто Лерх говорит…

– Я знаю, что талдычит эта старая моль. Не надо мне голову морочить!

Млада бесшумно встала и, подойдя к Раске, крепко взяла ее за плечо. Та взвилась, как ужаленная, отпрянула и, налетев на свою лавку, плюхнулась на нее задом. Шагни ближе – небось, ноги подберет и к стене прижмется.

– Я ничего не знаю! – со слезами в голосе пролепетала девчонка. – Просто воевода приказал запирать дверь, когда ухожу. И никого не пускать. И Медведя прогнал давеча. Мне сказал вещи свои собирать и выметаться сегодня отсюда. В другую горницу.

– Какой воевода?

– Хальвдан.

Млада закатила глаза и отошла от Раски, подавив вздох. А она уж понадеялась, что после разведки верег перестанет ставить ей палки в колеса, отвяжется с придирками и кознями. Но нет – теперь он запереть ее решил. Будто замок Младу удержит, если она пожелает сбежать.

– Ключ давай, – она протянула ладонь. – Быстро!

Служанка колебалась недолго: видно, почуяла, что, если начнет пререкаться, ничего хорошего из этого не выйдет. Она достала из висящего на поясе кошеля увесистый ключ и отдала его Младе. И поглядывая, как та собирается, добавила:

– Воевода еще меч твой забрал.

Млада бросила взгляд на вбитый в стену гвоздь, на котором обычно висели ее ножны – тот и правда пустовал. Совсем Лерх задурманил ей голову своими отварами, иначе она заметила бы исчезновение оружия гораздо раньше!

– Пойдем, покажешь мне, где покои Хальвдана! – Млада обернулась к Раске и кивнула на дверь.