Ловцы душ - Яцек Пекара Страница 48

И она была права, называя тот Крестовый поход «несчастным». Ибо наша армия тогда не увидела стен Иерусалима даже издали. А еще многие называли его последним Крестовым походом: ведь следующий, направлявшийся привычным путем из Византия, не добрался даже до Сирии.

– А вы знаете, что причин для мести не было?

– Об этом я узнала совсем недавно, – сказала Анна. – И тогда решила остановить его. Конечно, было поздно отзывать заклятие, но можно было противодействовать ему. Маврикий тогда уже не мог ни двигаться, ни говорить. Не мог мне помочь, даже если бы хотел, – вздохнула. – Но я не раскрыла ему правду. Не хотела, чтобы умирал, зная: все, к чему он стремился, было лишено смысла.

– И что это за заклинание?

– Вызов древнего Демона Злой Судьбы… – она на миг замолчала. – По крайней мере, так можно перевести с арамейского его имя, – пояснила. – Он невидим, бестелесен, его невозможно сдержать или контролировать…

Я вспомнил фигуру, изображенную на иллюстрации. Ту, у которой никак не мог сосчитать головы.

– И что же?

– Был шанс не впустить его в наш мир. Но следовало подкупить Стража Врат.

– Молодой, смуглый, симпатичный мужчина.

– Вижу, что вы познакомились и с ним. Да, именно так он и выглядит. Подарком для него являются девицы. Их должно быть семеро, и они должны быть действительно девственны. Однако ритуал может провести лишь жрица, которая…

– …Является их противоположностью.

– Именно так. В персидских храмах эту обязанность исполняли жрицы-проститутки. Мне пришлось… – она стиснула губы.

Ха, получается, я правильно обо всем догадался: иллюстрации, изображавшие женщину в разнузданных сексуальных позах, имели отношение к Анне Хоффентоллер. Она не могла быть настоящей жрицей-проституткой, но могла делать то, что делали они: принимать в себя как можно больше мужчин.

– И зачем все это? – спросил я. – Не проще ли было махнуть на все рукою?

– Справедливость, господин Маддердин, – заговорил Ройтенбах. – Светлейший Государь не заслужил столь страшного наказания. Да и ничего бы на нем не закончилось…

– Отчего же?

– Светлейший Государь – символ Империи. Заклятие ударит не только по нему, но и по всей стране.

– Невозможно! – крикнул я. – Не существует столь сильного заклинания!

– Мой прадед готовил его пятнадцать лет, – сказала Анна. – Подумайте: одно заклинание. Пятнадцать лет! А прежде в течение тридцати лет он изучал черную магию у могущественнейших персидских магов. Полагаете, это случайность, что он живет так долго?

– Жил, – уточнил я.

– Вы его убили? – она взглянула на меня с отвращением. – Парализованного старика?

Что ж, в некоторой степени именно я его и убил. Но не намеревался говорить об этом Анне.

– Конечно же нет, – ответил. – Он просто перестал дышать.

Не знаю, поверила ли она мне, но до этого-то мне совершенно не было дела.

– Семь девиц за спокойствие, – подвел я итог. – Только, как знать, не было ли все это лишь бредом старика, больного от ненависти? А вы посвятили жизнь, чтобы сражаться с этим бредом… Впрочем, а зачем деду было тебя учить, если ты решила противостоять его заклятию?

– Он учил меня всему с того времени, как мне исполнилось шесть. Много часов – и каждый день. Четыре книги, что он привез с собой, – компендиум мощнейших персидских заклинаний и ритуалов. Но поверьте, кроме этого он помнил удивительно много…

Я взглянул на нее с удивлением и даже, что скрывать, с легкой долей потрясения. Выходит, передо мной сидела истинная персидская волшебница. Мечом Господа клянусь, сколь же лакомый будет кусочек для братьев-инквизиторов. Сколь же темного знания добудут они из сего развращенного сознания! И каким чудесным заданием станет попытка влить в гнилую скорлупу ее сердца чистейшую воду, струящуюся из источника истинной веры.

Я осознал, что она уже могла меня убить – или по крайней мере попытаться это сделать. Но она понимала, что смерть моя только усложнит дело. Проще было делать вид, будто ей нечего скрывать, чтобы инквизитор, убедившись в фальшивости доноса, вернулся домой. И этот план едва не удался. Ведь обеспокоился я лишь из-за двух вещей: случайного разговора, услышанного Курносом, и магического барьера, возведенного в подземельях. Если бы не исключительная память моего товарища и не моя уникальная способность передвигаться в замирье, все бы совершилось согласно плану Анны.

– Твой отец помогал Маврикию. А значит… он знал правду, верно?

– Мой отец ненавидит императорский род, – сказала Анна. – Некогда мы были богаты, предки наши – в первом ряду рыцарства. А теперь от этого не осталось ничего…

Что ж, по крайней мере, довел их до этого не Светлейший Государь. Но, как видно, Матиасу Хоффентоллеру необходимо было найти себе врага.

– Донеся на тебя, он выдал себя самого. И как он мог не понимать, что, начнись расследование, ты раскроешь его роль в этом заговоре? Он что же, совершенно утратил разум?

– Он полагал, что уже само ваше присутствие склонит меня к возвращению, – сказала Анна. – Что я испугаюсь расследования. Что я вернусь, не исполнив ритуала, а он отошлет вас прочь с солидным гонораром. Но я уверена, что он имел и запасной план, если бы этот не удался.

– И какой же?

– Ищи ветра в поле, инквизитор, – рассмеялась она внезапно. – Не думаю, чтобы хоть кто-то из вас сумел найти моего отца. Он ведь уже продал все, что у него было. Дом, луга, поля, лес, село. А теперь уже наверняка сбежал. Так или иначе – а он выиграл.

– Я осмелюсь все же верить в действенность Святого Официума, – не согласился я.

Знал, что раньше или позже мы найдем Хоффентоллера. Разыскные листы на него будут разосланы по всей Империи. Доберутся до самых дальних отделов Инквизиториума, до приходов, монастырей, получат их юстициарии, городская милиция и купеческие гильдии во всех городах. А еще мы воспользуемся неофициальной помощью тонгов – многочисленной и умело действующей преступной организации Империи. Даже превратись Хоффентоллер в рыбу, мы найдем его под водой, а обернись птицей – отыщем в небе. От справедливости, отмеряемой Инквизиториумом, не было, нет и не будет возможности сбежать. А когда отыщем Хоффентоллера – найдем и его бесценные книги.

– Не хочу сомневаться в правдивости ваших слов, как не желаю сомневаться в искренности ваших намерений. И все же вы совершили преступление. И отчего бы вам было не прийти в Святой Официум, просить спасения и совета? Отчего не переложили бремя со своих плеч на плечи инквизиторов? Ведь Господь вылепил нас для того, чтобы мы смиренно служили всякому, кто возжелает нашего служения…

– И всем, кто еще не знает, что желает именно этого, – завершила ироничным тоном Анна.

– Дитя мое, у тебя еще будет время и возможность наговориться вволю, – ответил ей я.