Волчий пастырь. Том 2 - Сергей Извольский Страница 48

Про меня в этом мире, про мою прошлую жизнь, снимают фильмы и пишут книги. К этому я уже привык – хотя поначалу, видя портреты «старого себя» в самых разных местах, очень удивлялся. Но на самом деле привык, тем более у меня сейчас и внешность иная, и жизнь новая – воспоминания прошлого уже покрываются как будто пеленой, все дальше отдаляясь. Но вот то, что произошло и происходит здесь и сейчас… неожиданно даже для меня. Стать частью ожившей мифологической легенды, коснуться эха времени первых – вот это уже что-то новенькое. Причем все это происходит на удивление буднично.

Странное ощущение.

Направившись было к выходу, я напоследок обернулся и посмотрел на статую Двуликого бога. Статуя снова находилась будто во мглистом полумраке, и два лица Януса снова были мне видны, оставаясь при этом невозможными к рассмотрению – взгляд с них соскальзывал, как не старайся рассмотреть. Глядя на скрытую за маревом фигуру, я вдруг с необычайной четкостью осознал, что мир, такой привычный совсем недавно, как будто… стоит на пороге перемен. Масштабных перемен.

Словно отвечая на мои мысли, мглистые лоскутья туманной дымки, какая бывает перед рассветом на пустынном перекрестке, вдруг сгустились вокруг. Двуликий бог словно не отпускал меня, приглашая остаться еще и подумать.

Замерев на месте, отстранено вспомнив еще раз и проанализировав произошедшее по шагам, я снова замер. Потому что, вспоминая действия богинь, отметил одну деталь. Ладно бы они вмешивались, направляя – как Морриган совсем недавно, появившись ненадолго в бассейне, где мы были с Дженнифер. Но ведь сейчас они не направляли, ни указывали.

Более того, я еще прекрасно помню то самое ощущение, когда и Морриган, и Диана стояли рядом со мной. Обе девы-богини стояли рядом со мной, при этом немного позади. Предоставляя мне лидирующую роль. Они спорили из-за меня с Высокой женщиной, но в остальном их поведение было таково, что складывается ощущение будто это не они моя надежда, а я – их.

Чудны дела ваши, господа боги.

– Сходил, значит… за посвящением, – буркнул я себе под нос, совсем забыв о почтительности человека перед богами и направился к выходу из храма Януса. И уходя, чувствовал на спине насмешливый взгляд. Двуликий бог, судя по всему, происходящим кроме всего прочего наслаждался. Он, как понимаю, всегда за любое движение, кроме голодовки.

Покинув наконец целлу со статуей, пройдя сквозь расходящуюся по сторонам туманную дымку, я двинулся через длинную колоннаду. И по мере приближения к границе нормального мира с каждым шагом осознавая себя по-новому: понимая, что все же прошел Посвящение, и теперь могу касаться силы Сияния. Невероятное чувство, почти забытое. В теле появилась невиданная легкость, как будто убрали старые зажимы; словно свинцовую накидку с себя сбросил. Исчез груз с плеч, и я теперь словно даже задышал полной грудью.

Не удержавшись, я у самого порога мглистой пелены перед крыльцом выполнил пируэт танца с-мечом-без-меча. До девятого круга еще… далеко, в общем, но уже на пятый-шестой владения свободно вытягиваю. Небо и земля по сравнению с тем, как я оценивал возможности собственного тела во Врангарде, сразу по возвращению из Посмертия.

Когда пересек едва заметный полог, на лицах сгрудившимся у крыльца спутников заметил крайнюю степени озабоченности. Легко сбежав по ступеням вниз, отметил что в момент моего появления озабоченность сменилась облегчением. Видимо долго меня не было. И… ну да, точно, судя по неприкрытой реакции, меня не было до неприличия долго. Все же время в храме Двуликого бога для меня текло по-иному, чем здесь.

Впрочем, едва я услышал общий облегченный выдох, как тут же эмоции спутников вновь начали меняться: на меня уже глядели с удивлением, постепенно переходящим в ошеломление.

– Что-то не так? – уже чувствуя неладное, скользнул я взглядом по присутствующим. Среди которых даже магистр Никлас не смог сохранить полную невозмутимость, не говоря уже об остальных – Кавендиш и вовсе рот открыл от изумления. Он кстати, как раз сейчас поднял руку, коснувшись своей головы. Глядя при этом на меня, словно желая этим жестом что-то сказать. Или показать.

– Что? – почти зеркально повторил я его движение, также прикоснувшись к виску.

Кавендиш открыл было рот, но ничего не сказал, очень уж был удивлен.

– Волосы, – вместо него изумленно произнесла Несса.

– На месте, – негромко ответил я, касаясь собственных волос.

– Но они… – глядела на меня Несса расширенными глазами.

– Что они?

– Они белые, Рейнар.

– А… да? – только и осталось мне выдохнуть немного глуповато.

Я не поверил в сказанное сразу. Нет, я слова Нессы услышал, принял, но еще не воспринял. Потому что так не бывает. Потому что во мне – кровь индигетов. Старшая кровь. Мы, первое сословие, именно поэтому и не люди в общем понимании – потому что наши физиологические процессы отличаются от обычных, особенно с учетом курса трансмутаций. И изменение цвета волос естественным путем у индигета кажется невероятным – потому что это изменение в первую очередь крови. Старшей крови.

Никлас между тем без лишних слов коротко взмахнул рукой, и воздух передо мной сгустился в марево, превратившись в зеркало. Н-ну… не очень зрелище, надо сказать. С белоснежными волосами дерзко-наглая рожа (пусть она теперь и моя собственная) мне не нравилась еще больше. Если раньше пепельные волосы хоть немного отвлекали от этого, то сейчас я стопроцентный Альба на вид. И не могу сказать, что мне это нравится.

«Почему ты называешь меня белым волком?»

«Потому что так мне сказали богини – и моя, и твоя»

«Что еще сказали тебе богини?»

«Они сказали, что пришло время вернуться к истокам»

Голоса воспоминаний прозвучали как вживую. Ведь буквально совсем недавно, когда мы общались в купальне на Месте Силы, царица Вера ретранслировала мне слова богинь, Морриган и Живы. Заранее, до изменения внешности, называя меня белым волком.

Неожиданно, а я об этом и не думал даже.

Никлас убрал зеркало, и я только сейчас увидел, что вся Белая площадь ограждена колышущимся плотным маревом. Мы сейчас словно находились в оке бури, в точке полного спокойствия; находились в огромном конусе полога пелены. Для того, полагаю, чтобы несущие по периметру внутреннего города патрульную службу преторианцы не заметили Сияния у храма Двуликого бога. Вот только такую титаническую защитную и маскирующую конструкцию под силу создать только десятку умелых магов. И то даже для такого количества владеющих это непростая задача.

Либо же сделано это было нечеловеческими руками.

Догадка о причинах подобного божественного вмешательства меня догнала только сейчас и буквально поразила: это, здесь и сейчас, уже не просто время перемен. Это уже похоже на начало новой эпохи. Грядет новая модель мироздания. И какой она будет, зависит от людей.

В нашей, уже уходящей эпохе, боги обычно повелевают, приказывают, указывают и направляют. Или же помогают – как было однажды в Разломе, когда погибал экспедиционный корпус Империи. Но они за минувшую эпоху никогда так прямо не вмешивались. Почему же сейчас они делают это так откровенно? Может быть это как-то связано с войной, начатой демонами? Мир стоит на пороге изменения, потому что он на грани уничтожения? Судя по тому, что я видел во время явления богов в Разломе, в прошлой жизни, вполне реальный вариант.