Ритуал. Эпизод первый - Виталий Останин Страница 48

— Обеспечил? Что именно он сделал?

А вот и мотив для губернатора. Что ж, не так уж я и ошибался, выходит. Просто я считал Рухефалиона самостоятельной фигурой, а за ним, оказывается, еще и «Альбион» стоит. Что, к слову, еще больше усложняет дело.

— Я не углублялся, поверь. Мне это как-то без надобности было. Я узнал-то об этом только потому, что мы с Рухефалионом дружим еще с Турецкой.

Далеко не сразу я сообразил, какой военный конфликт он имеет в виду. По всему выходило, что Турецкую Кампанию, которая больше ста лет назад была. Вот так привыкаешь к чело… к орку, и забываешь, что живут они втрое дольше людей.

— А Линьков нашел следы того, как губернатор «обеспечивал» банкротство «Лотоса»?

— Опять же, не вникал. Но, да. Что-то нашел. Потянул ниточку, вышел на следы распоряжений нашего драгоценного Руфи и не придумал ничего умнее, чем пытаться его шантажировать.

Лхудхар сейчас был полностью открыт. В ментальном смысле, я имею в виду. Специально так сделал, чтобы я «верхний слой» чуял и понимал, правду он говорит или нет. И вот сейчас он не врал.

— Шантажировать? — беспомощно повторил я.

Боги, вот же идиот! Я думал, он чертова жертва, узнал что-то, неосторожно обмолвился и пострадал за это. А он!..

— Не сам, причем, — усмехнулся орк, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. — Понимал, что кишка тонка, и позвал в долю своего начальника. А тот его сдал с потрохами.

— И Рухефалион решил его убить?

— Руфи же вояка, — явно оправдывая старого товарища ответил Лхудхар. — Большую часть молодости провел, сражаясь почти во всех конфликтах, которые на тот момент горели. Он в губернаторы чуть ли не с войны пришел, с саудитами резался на Полуострове. У него привычка выработалась к простым решениям, понимаешь? Он когда мне рассказал, что мелкий чиновник на него какую-то грязь накопал, я сразу предложил — откупись. Но с гарантией. А он про гарантию как-то по-своему понял. Пригласил двух диверсантов, с которыми служил, и попросил их решить проблему. Я узнал постфактум.

— А под ритуал было зачем маскировать? Потому что наша Секция мышей не ловит?

Орк усмехнулся.

— Знал бы ты, о ком так пренебрежительно отзываешься… Но, да. В том числе. Вообще, Руфи просил своих друзей, чтобы они так все сделали, чтобы никто на него и подумать не мог.

— Ну, у них получилось…

— Антон, — шеф редко меня по имени называл, так что я сразу напрягся, ожидая нового поворота разговора. Может быть, просьбы молчать, ради которой, как я понимал, он все это рассказывает. Но ошибся. — Я не в курсе был. Только когда Линькова увидел, понял, что Руфи на тропу войны встал. Ну, потому что не бывает таких совпадений — третьего дня мы этого клерка обсуждали и вдруг его находят мертвым.

— И решили его прикрыть? — голос мой сочился ядом. — Старого боевого товарища… Что ж, я понимаю…

— Не его — тебя, — обескуражил меня начальник. — Он и так прикрыт, поверь мне. А ты бы начал копать, рано или поздно нашел бы правду — слишком хороший сыскарь. Поэтому и сделал все, чтобы дело забрала Секция — у тех шансов точно не было.

— А зачем тогда меня туда отправили? Что-то я запутался…

— Потому что из Москвы звонили, из Секции как раз. Требовали, чтобы на дело был поставлен лучший следователь, чтобы три дня и результат! А кто у меня лучший следователь, Лисовой?

Я почесал голову. Он по-прежнему был абсолютно со мной честен.

— Я рассчитывал, что ты разругаешься с Шар’Амалайей — она та еще штучка, поверь! И, соответственно, результата никакого не выдашь. Но ты с ними удивительно быстро спелся. Я, когда твои первые доклады принимал, сразу понял, что просчитался. Это было некритично… до тех пор, пока эти придурки не порешили вдову Линькова с детьми! Тут ты уже прочно встал на след. Даже звонок от моего старого товарища из Москвы госпоже Шар’Амалайе ситуации не справил.

— Это вы про отстранение?

Орк только кивнул. Еще один фрагмент головоломки встал на место. Ладно…

— Но зачем было убивать вдову Линькова с детьми? Она-то чем нашему губернатору помешала?

— Случайность, — орк развел руками. — Просто случайность. Так и бывает, когда одна беда городится на другую, и вскоре уже никто не может контролировать события. Руфи отправил своих ухорезов обыскать квартиру убитого, искал документы, которыми тот собирался его шантажировать. Его вдовы не было дома, гуляла с детьми… Никто не ожидал, что она так быстро вернется. Она застали их там, подняла крик, а те тоже… войной обожженные — лица видела, значит, в расход, свидетелей быть не должно. Обставили как несчастный случай.

Он снова развел руками и надолго замолчал. Я ждал продолжения, но его все не было и не было. Тогда пришлось самому толкать шефа к тому, чего он хотел добиться своим рассказом.

— Вы так это рассказываете спокойно, Агрих Дартахович…

— Да где там спокойно, Лисовой! — он внезапно поднялся, и я вдруг понял, что этот здоровяк даже в преклонные года может заткнуть мне рот, не прибегая к ментальной магии. — Я много чего в своей жизни сделал такого, чем под старость не гордятся, и этот проступок еще не худший. Но я верил, что поступаю правильно, по крайней мере, сначала. Линьков уже был мертв — никому бы не помог скандал с единственным губернатором-эльфом на всю империю. Только хуже бы сделал. К тому же за ним стоят очень серьезные разумные, которые — это я точно знаю — были готовы защищать свои инвестиции. Первые Семьи не тот противник, которого я бы искал.

— Вы даже не раскаиваетесь?

Не то чтобы этот вопрос был мне важен, к тому же я знал, что Лхудхар говорит именно то, что думает. Что собирался закрыть глаза на малое зло, чтобы не пробудить зло большее. И что сожалеет лишь о том, что все зашло так далеко. А вот шантажиста Линькова ему ничуть не жаль. Больше он переживал, что не сумел отговорить своего старого боевого товарища от совершения этого глупого поступка. «Внешний слой» позволял считывать его яркие эмоции.

Вот сейчас, например, он искренне возмутился.

— Антон, тебе лет сколько? Мы не в бело-черной зоне на страже закона и порядка, а в серой. Постоянно балансируем, поддерживая сносное сосуществование нескольких разумных видов на планете.

Тут он, сам того не зная, ударил в болевую точку. Я, собственно, именно этим и занимался, скрывая правду о некой иномирянке Кэйтлин Смирновой. Орк же, не заметив, как я скис, продолжал.

— Руфи — заносчивый болван, но этот твой Линьков — ничем не лучше! Шантажировать губернатора, имея на руках жену и двух малых детей — это же додуматься надо было!

— То есть вы сейчас его виноватым сделать пытаетесь? — быстро перешел я в наступление. Просто чтобы выиграть немного времени, все-таки его сравнение дел Линькова и Смирновой было слишком болезненным. Я тоже пытался скрыть важную информацию и черт меня дери, если я понимаю, куда этот путь способен завести.