Недоросль имперского значения - Дмитрий Луговой Страница 48

Ха, не гвозди, а гвоздь! Кто-то решил поэкономить. Или, что вернее, «сэкономил» себе в карман. Ну, мне грех жаловаться. Поднажмём-ка плечом снизу. В два плеча – моё и рычага, конструкция поддалась. Противно поскрипывая при каждом рывке, деревяшка постепенно покидала своё насиженное место, попутно посыпая мне волосы, глаза, рот трухой и пылью, зараза! Последний рывок, и брус, гремя, свалился вниз, по пути приложив меня по ноге. Да, если так дальше пойдёт, то моим похитителям даже сил прилагать не надо будет – я сам себя угроблю.

Не раскисать! Берём орудие в руки, и за дело. Решётка всё же посопротивлялась для приличия. Минуты полторы. После чего уступила моей воле к победе, помноженной на законы физики. Постепенно путь на волю всё расширялся, в то время как горка ржавых обломков на полу росла. Несколько раз, когда шум от моей монте-кристовской деятельности становился очень уж громким, на мой взгляд, приходилось останавливаться и прислушиваться. Но пока всё было спокойно. Наконец проём стал достаточно широким, чтобы я смог не только в него протиснуться, но и избежать новых ссадин от торчащих обломков. Путь свободен. Ну что, вперёд?

* * *

На самом деле не было ничего удивительного в том, что сторож не слышал, как выламывалась решётка в подвале. В это время он находился на третьем этаже, в противоположном конце дворца Петра I, по странной прихоти судьбы превращённого в продовольственный склад. Стоял перед неприметным господином лет сорока пяти, которого по одежде можно было бы принять за иностранного купца средней руки. И на правильном немецком языке докладывал тому в подробностях о том, что происходило внизу буквально час назад. Хоть его произношение и грамматика не страдали от ошибок, всё равно, любой немец, без труда признал бы в нём иностранца по его явному русскому акценту. Так что козлобородый оказался ещё тем актёром.

Дождавшись окончания доклада, неизвестный задумчиво молчал. Докладчик, между тем, осторожно, чтобы не мешать раздумьям, опустился в кресло напротив, что выдавало в нём фигуру, как минимум, почти равную собеседнику. Наконец, молчание было нарушено:

– Великолепно! Вечером можно переправлять нашего русского гения на корабль. Благодарю, херр Салтыков. Наша щедрость будет соразмерна вашей услуге. Вы мастерски организовали вывоз юных особ из столицы, а так же проверили Степана. Мой король будет доволен. Да, и снимите уже ваш маскарад, он больше не понадобится.

– Отлично, херр Иоганн, – сказал Салтыков вставая. – Я думаю, оцепление уже можно снимать. Нам совершенно ни к чему привлекать внимание к этому месту.

– Подождите, – поднялся вслед за ним и пруссак. – Я хочу познакомиться с этим молодым человеком. Насколько мне известно, он не силён в языках. Кстати, странно, вы не находите?

– Ничего странного. Говорят, что Орлов откопал его где-то в медвежьих лесах. Мне представляется гораздо более странным, что он вообще сумел хоть чему-то обучиться.

– Ну что ж, в вашей России всё может быть. Придётся вам, друг мой ещё немного побыть в образе. Идёмте.

* * *

Окончательно перепачкавшись, используя свой рычаг в качестве опоры, я сумел-таки протиснуться до половины в оконный проём. Дальше пошло хуже. Какая-то, не до конца выломанная железяка, намертво вцепилась в одежду, грозя добавить к ржавым и пыльным пятнам на ней приличную дыру. Вдобавок к этому, так помогший уже мне брусок, скользнул по стене и с прощальным стуком приземлился на пол, оставив ноги болтаться в воздухе. Я упёрся локтями в кладку, которая, к моему счастью, расширялась наружу, и остановил соскальзывание назад, в темницу. Можно было бы пойти на второй заход, но коварная железка теперь угрожала не только пропороть ткань, но и весьма существенно впиться в бок, пройдясь по рёбрам.

И что теперь? Звать на помощь? Судя по всему, она придёт в лице того же недалёкого охранника. А он, если сразу не пальнёт, то в любом случае, побег мой накроется медным тазом. Ладно, Стёпка, не психуй. Попробуй ещё разок…

Так, здоровой ладонью шлёпнуть впереди по стенке. Отлично! Самые кончики пальцев попали в щель между кирпичами. Хотя, какая там щель? Я ругнулся. Качество раствора такое, что кувалдой не прошибёшь, ни чета двадцать первому веку. Небось, на куриных яйцах замесили. Но, хоть какой-то выступ. Теперь повторим другой рукой… Ой, больно-то как! Ладно, не время жалеть себя. Сейчас, боль чуть отступит… Я замер, переводя дыхание, и наблюдая за тоненькой алой струйкой, засочившейся по кладке, впитывая пыль, и постепенно принимая её цвет.

Ну что, попробовать подтянуться? На счёт три: раз, два, три… стоять! Машинально попытавшись нащупать ногами опору, я потерял всё, чего смог достичь, и чуть было не заскользил обратно. Но в последний момент всё же сумел остановиться, затормозив локтями, и, до кучи, сбивая в кровь и их. В бок тоже кольнуло, хорошо хоть, не сильно.

В злом бессилье я уронил голову на землю и ощутил под щекой торчащий из земли холодный гладкий бок валуна. Он-то и дал мне неожиданную поддержку. Упёршись в него подбородком, я на миг дал отдых начавшим дрожать от напряжения мышцам рук. Отлично! На тебя я и обопрусь. Я напрягся так, что что-то хрустнуло под затылком, и на миг потемнело в глазах. А нос уткнулся в вековые пласты сухих листьев. Но зато сумел восстановить утраченные сантиметры, уже не хлопая ладонями по стене, а постепенно перебирая по ней кончиками пальцев.

Передышка. Ещё один рывочек, удачно. Но валун кончился. Вернее, это я перестал доставать до него подбородком.

Ещё десять секунд отдыха. Ладони не отпускать. Не знаю, как я сумел извернуться, но получилось наползти на спасительный камень косточкой ключицы. Тоже малоприятные ощущения. Но, свобода дороже. Руки уже не в состоянии цепляться за опору. Всё, поражение?

И тут я заметил, что мне хватило этой малости, этих сантиметров, чтобы мой центр тяжести наконец-то переместился, и меня больше не тянет назад, в подвал. Победа! На радостях, я позволил себе минутную передышку, отсчитывая секунды, чтобы не залёживаться. А то с козлоболодого ещё станется мне одеяло по доброте душевной принести.

Всё, хорош. Рывок-рывок-рывок, и я встаю на ноги, до хруста разминая суставы. Теперь я на виду. Низкий старт. Ограда хоть и есть, но перемахнуть её труда не составит.

Составит. Навстречу мне, из зарослей кустарника поднимается самое настоящее оцепление, хоть и не частое, но все вооружены. Как же я их раньше не заметил? Рожи довольные, ухмыляются. А плевать! Может на скорости…

– Цурюк! – взлаивающий окрик из-за спины. Мне? Или этим уродцам? Они даже недоумённо опускают оружие.

Не останавливаться! Наперерез никто не успеет. Ещё чуть…

Вот гадство! Оказывается тот, кто стоял прямо на моём пути, совсем не спешил показываться, чем и воспользовался, выставив ногу. Опять подножка!

В этот раз, я всё же успел сгруппироваться, и влетел в кусты не кубарем, а по всем правилам спортивного падения. Да и жёсткие ветки, хоть и хлестнули по мне, но спружинили, смягчая удар. Так что приземлился я благополучно. Вот только продолжить побег уже не выйдет. Ещё и «цурюкалка» какая-то за спиной. Точно, немцы. Ну, погодите же у меня, фашисты проклятые!