Мертвая долина. Том второй - Александра Лисина Страница 48

Утром я спустилась вниз как ни в чем не бывало. Спустилась одна, потому что уставшие за долгую ночь ожиданий Родан с Локом еще благополучно дрыхли. Я не рискнула их расталкивать. И в соседнюю комнату стучаться тоже не стала – вдруг парни отсыпаются? Все равно нам лучше уходить ближе к вечеру, когда бесконечный людской поток на воротах Нерала заметно оскудеет.

Поэтому я не торопилась с завтраком. И поэтому же изрядно удивилась, внезапно обнаружив, что Дей, Мейр и Эррей давно уже проснулись и теперь чинно восседают за накрытым столом, с аппетитом уплетая горячую кашу.

– Привет, сестренка, – бодро поприветствовал меня миррэ, помахав широкой лапищей. – Ты чего так поздно? Скоро полдень на дворе, а ты только идешь?

Эррей без лишних слов поднялся с лавки, галантно подал руку, помогая даме спуститься с лестницы, а потом, будучи заботливым «женихом», деликатно усадил рядом с собой, очень правдоподобно поедая меня горящими глазами.

Я мило улыбнулась.

– Мы вчера с дедушкой заболтались, поэтому я поздно легла. А он и сейчас спит. Устал, бедненький, от забот. Совсем мы его замотали.

– Поездка далась ему тяжело, – многозначительно заметил Эррей, сперва выразительно покосившись на полуоткрытую дверь на кухню, где наверняка болтался ушлый трактирщик, а затем подвинув ко мне миску с горячими блинами. – Он не привык к таким нагрузкам.

– Ты уверена, что это была хорошая идея – тащить его с собой? – обронил в пустоту Мейр, а Дей только вопросительно посмотрел.

Я усмехнулась.

– Все в порядке. Дедушка со всем справился. И справится дальше – он у нас очень сильный и стойкий. А со вчерашнего дня стал еще и немного чувствительнее.

– Правда? – Фантомы заинтересованно подняли головы от мисок.

Я кивнула.

– Именно. Так что будьте снисходительнее к его слабостям. Для своего возраста он отлично держится.

– Спасибо, Гаечка, – проскрипел сверху откровенно недовольный старческий голос, а нахально подслушивающий с лестницы Родан с кряхтением спустился на одну ступеньку, не забывая при этом тяжело дышать, судорожно хвататься замотанными в тряпки пальцами за перила и старательно изображать дрожащие от натуги коленки. – Ты так добра… вся в бабушку…

Я сперва опешила, а потом чуть не захохотала в голос.

Вот же поганец! В бабушку, значит… в Айну… иными словами, в ведьму! Ну, гад! Ну, сволочь! Мало того, что подслушивал, так еще и комментировать норовит! Видно, точно очухался от вчерашних тревог. Сообразил, что самое страшное для нас осталось позади. Решил, что теперь можно расслабиться. И, видимо, совсем обнаглел, раз рискнул так по мне пройтись спозаранку.

Ну, погоди, мерзавец…

Изобразив на лице искренний испуг, я подскочила с лавки, как ужаленная, и под понимающим взглядом вышедшего-таки из кухни трактирщика кинулась вверх по лестнице. После чего заботливо подхватила гадкого «дедушку» под локоть, крепко обняла, а потом, мстительно улыбнувшись, елейным голосом позвала:

– Мер, Эр! Помогите дедуле спуститься.

Парни, мгновенно поняв, что у меня на уме, расплылись в поистине змеиных усмешках, метнулись наверх и, прежде чем Родан успел вырваться и запротестовать, подхватили его на руки, чтобы затем с торжественным видом снести вниз. Как настоящего короля. Или как старого, весьма почитаемого, но совершенно беспомощного человека. Которого они торжественно поднесли к накрытому столу, еще более торжественно поставили жесткий стул с неудобной спинкой, а потом с величайшей осторожностью, будто «дедушка» мог рассыпаться, усадили сверху. Заодно громко приговаривая, что «в его-то возрасте»…

Родан был в ярости. Я – почти счастлива, а Фантомы – до того веселы, что не удержались от ехидного хрюканья, когда перехватили злой взгляд новоиспеченного побратима, и вообще, с огромным интересом следили за нашим спектаклем. Но так «дедушке» и надо, гаду. В следующий раз не будет делать гнусных намеков на мое прошлое. И не будет использовать доверенные ему сведения таким неприличным образом.

Все еще не удовлетворенная своей маленькой местью, я чинно уселась рядом с кипящим от возмущения Хасом, постелила на колени «дедушки» чистое полотенце и, зачерпнув полную ложку каши, проворковала:

– Дедулечка, ты, наверное, голоден? А давай я тебе помогу? Открой-ка ротик…

Хас, если бы мог, шарахнулся от меня, как черт от ладана, но вот беда – ему помешала высокая спинка. Поэтому от протянутой ложки он смог только отпрянуть, в панике вжаться в стул и затравленно оглядеть издевательски участливые лица Фантомов.

– Давай «за маму», – ехидно пропела я, поднося к его рту проклятую кашу. – Потом «за папу». А еще «за бабушку»… как же за бабушку не скушать эту вкусную кашку? Бабушка была хорошей. Умной. Очень нас всех любила. Не надо оскорблять ее память и отворачиваться… ну же, дедуля, давай…

Родан уставился на меня в таком искреннем ужасе, что мне снова захотелось расхохотаться. Но страшная месть должна была свершиться. Такую наглость я никому не собиралась спускать. В прошлый раз ему просто повезло – я была в хорошем настроении и не стала позорить «дедулю» перед циркачами. Но теперь – все. Сегодня он зашел слишком далеко. Решил, видимо, что после вчерашнего ритуала может надо мной насмехаться, и подумал, что я позволю ему это сделать.