Ксенофоб  - Игорь Шенгальц Страница 47

– Правда живой. Дышит! Налей ему!

– Так не бывает, люди не живут под водой, это морской черт! И вода кипит! Не хотела бездна его отпускать. Дай-ка ледоруб, прибьем тварь!..

– Погоди ты за ледоруб хвататься, это человек. С людями нельзя ледорубом! Налей, говорю, пусть согреется.

– Человеки под водой не дышат, это морской черт, говорю тебе! Убьем его, пока он слаб!

Я слушал разговор, но никак не реагировал на происходящее вокруг, просто лежал и наслаждался жизнью, чистым морозным воздухом, легким ветерком.

Я жив! И это главное.

– Барин, выпей, полегчает. – В споре победил сторонник мирного решения вопроса, чему я был только рад.

Мне прямо к губам поднесли край посудины. Я отхлебнул и чуть не поперхнулся. Самогон, ядреный, пробирающий до костей!

Ногу вновь свело от боли, и я наконец открыл глаза. Солнце ярко светило с небес, было не позже двух часов пополудни, а рядом со мной топтались на снегу, чуть пошатываясь, два бородатых мужика-бауэра в тулупах и меховых шапках. Один из них держал в руках ледоруб, недобро поглядывая в мою сторону. Рядом на льду валялось несколько рыбин.

На берегу к березке была привязана лошадка, там же рядом я заметил и телегу, на которой, видно, и прибыли бауэры.

– Спасибо! – Самогон быстро помог мне согреться.

Я тяжело поднялся на одно колено, начав разминать ногу. Странно, но холода я почти не чувствовал.

– Да ты видишь, он синий весь, а лицо в ожогах. Подсобить надо человеку! – Мужик скинул тулуп и не раздумывая подошел ко мне и набросил его мне на плечи. От бауэра крепко пахло самогоном. – Держи, барин. Ты ведь не морской черт?

Говорить я не мог, но на всякий случай отрицательно покачал головой.

– А кто же ты?

Хотел бы я сам получить ответ на этот вопрос.

Я сумел не умереть в ледяной воде, пробыв там неизвестное количество времени – когда меня скинули с лодки, я не знал, – мог не дышать во много раз дольше, чем обычный человек, не погиб в кипятке, даже не почувствовал его, да и яд, которым отравил меня убийца-хамелеон, мой организм сумел побороть, а я не сомневался, что доза была смертельная.

Кто же я?

Прежде подобного за собой я не замечал. Болел, как и все дети, обжигался, падал, разбивая в кровь колени и локти, да и будучи взрослым, десятки раз получал различные ранения, но и лечился после них подолгу, как все.

Разве что можно вспомнить, что в последнее время и алкоголь перестал на меня действовать, но я не придавал этому особого значения, и сам я стал сильнее, выносливее, и сейчас, сопоставив все, я понял, что сильно изменился. И поменяло меня то самое путешествие в мир чужаков, которое я поневоле совершил.

Что-то я прихватил с собой оттуда, то что сделало меня иным.

Может, и правда уже не человек я, а черт морской?..

Краем глаза я увидел, что первый бауэр перехватил ледоруб поудобнее. Пора было объясниться с местными, пока меня не прибили, едва успев спасти.

– Провалился в полынью, течением унесло, еле выжил… хорошо оружие при себе, расстрелял лед снизу и сумел выплыть…

Говорить было трудно, голос хрипел и сипел. К тому же внезапно я почувствовал дикую боль на обожженном лице, и в то же время все тело ломило от холода.

Тот из бауэров, что одолжил мне тулуп, сделал вид, что поверил в мой рассказ. Второй же даже не пытался изображать дружелюбие.

– Благодарю за помощь. Я щедро заплачу.

– Не стоит, барин. Грех не помочь хорошему человеку.

Его приятель был с ним не согласен, но ледоруб все же опустил.

– Отвезите меня туда, где я могу согреться, прийти в себя и переодеться! – Меня всего колотило от внезапного приступа холода, но я пытался командовать уверенно.

«Дырокол», валявшийся в снегу, я подобрал и сунул в карман – это великолепное оружие уже в который раз выручало меня в трудную минуту. Так что в случае необходимости отбиться от бородача с ледорубом я сумею, вот только не хотелось причинять неприятности моим невольным спасителям, напротив, я намеревался щедро их отблагодарить. Благо портмоне также осталось при мне во внутреннем кармане куртки, вот только купюры размякли в воде и приобрели совершенно нетоварный вид. Ничего, обсушат.

– Отвезем, барин, все равно клев сегодня слабый, – миролюбиво согласился первый бауэр. – Да и рыбу вы всю распугали, зря только прикармливали.

Я поневоле улыбнулся, понимая, что не из-за рыбы они сюда приехали, хотя, сложись все чуточку иначе, я сам стал бы рыбьим кормом на долгое время.

Уже взгромоздясь на телегу, я внезапно вспомнил слова дяди Отто касательно реликвии фогелей. И, вспомнив, чуть было не хлопнул себя по лбу с досады.

Но и мой драгоценный дядя совершил ошибку. Решив, что перед ним находится живой труп, он сболтнул лишнее.

Ведь если он на самом деле не имеет понятия о том, кто такой Грэг, то никто не мешал репортеру вынести реликвию. А куда он отправился после? Правильно, прямиком домой.

Значит, искать реликвию нужно там, а также следовало позаботиться о безопасности Элен и ребят. Слишком крупную сеть набрасывают на город, лучше погостить некоторое время у родственников на природе.

Я обязан опередить всех и спрятать Элен и детей, вывезти их из квартиры и укрыть в безопасном месте. А заодно, если повезет, отыскать спрятанную реликвию фогелей, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор.

У моих противников длинные руки, но и их не тысячи, все сделать одновременно они не успевают. Я был уверен, что до дома Грэга еще никто не добрался.

Поэтому следовало поспешить, а я даже не знал, как далеко от Фридрихсграда нахожусь, и шанс отыскать переговорник в этой глуши был ничтожно мал. Свой же переговорник я утопил.

Лошадка медленно бежала по снегу. Ускорить наше передвижение я не имел возможности. Все, что мне оставалось, это надеяться, что в этот раз удача будет на моей стороне.

Главное, спасти Элен и детей! И я готов был разорвать любого, кто встанет на моем пути.