Расходный материал - Олег Орлов Страница 47

– Значит, так, сейчас Менг устроил селектор всем командирам частей, – начал Лизерман, – примерно час назад неизвестный противник численностью около роты атаковал расположение сто пятнадцатого отдельного батальона связи, дислоцированного на их полигоне в районе Новомарьевки. У курсантов и связистов двадцать двухсотых и тридцать трехсотых. У противника уничтожили восемьдесят пять таких вот тварей, троих взяли в плен, остальные отошли в джунгли, которые теперь начинаются прямо у них за стрельбищем. Нормально, а я еще в собственном психическом здоровье сомневался, представляешь, что чувствовал тот командир роты, когда из леса полезли персонажи компьютерных игр? Ладно, оставим лирику, исходя из этого, организуешь разведку…

Все, понеслось дерьмо по трубам, вот и неприятности не заставили себя ждать.

Таврополь, Столкновение

Жизнь Буткова Сергея Ивановича круто изменилась двадцать семь лет назад, когда их группа приняла встречный бой с превосходящим по численности противником. Тогда молодому старшему лейтенанту группы «Знамя» спецназа КГБ Сереже Буткову несказанно повезло. Причем дважды. После того боя он остался жив и практически здоров. А второе везение было напрямую связано с этим «практически». Уже под конец боя пуля попала в его каску, разбилась на несколько осколков, один из которых пробил лобную кость, прошел четко между полушариями мозга и застрял где-то в районе геометрического центра черепной коробки. В миллиметре от чего-то с непроизносимым медицинским названием, но жутко жизненно важного. Как такое возможно? Ни один из врачей ответить не мог, просто повезло. Повезло-то повезло, но со спецназом пришлось распрощаться, одно движение осколка, и все – ПВО. В смысле – портрет, венок, ордена.

Зато на новом поприще поперла карьера, пятьдесят шесть, а он генерал-майор, председатель Комитета государственной безопасности по Тавропольскому краю. И все благодаря одному маленькому кусочку металла. Однако ничего в жизни не дается бесплатно, мозги слишком тонкий механизм, чтобы в них так запросто вторгаться. Старший лейтенант получил апериодические головные боли. Поначалу не слишком сильные, практически незаметные, с возрастом они становились все сильней, а последние годы не помогали уже никакие обезболивающие. Постоянная боль стала частью его существования. Иногда случались столь сильные приступы, что слабое тело просто не выдерживало нагрузки и отключало сознание. Первый раз это произошло пять лет назад, когда приступы начали повторяться, стало ясно – это не случайность. Он больше никогда не садился за руль, в спортзале не занимался со свободными весами, не вставал на табурет, чтобы забить гвоздь, перестал посещать бассейн и принимать ванну. В общем, вел насыщенную и разнообразную жизнь. Просыпаясь утром и чувствуя внутри черепа это тупое и ноющее, понимал: еще жив.

И вот сейчас, после стольких лет, боли не стало. Одежда и зеленое сукно стола были заляпаны кровью, перемешанной с какими-то сгустками, но не это главное. Перед ним в кровавой каше лежал злополучный осколок. За двадцать семь лет по многочисленным рентгеновским снимкам он, кажется, изучил его вдоль и поперек, знал каждую зазубрину, каждую каверну на поверхности. Хрень полная, вживую осколок выглядел совсем не так, как на снимках, обычный кусок стального сердечника бронебойной пули, ничего зловеще-мистического, кроме того, как он попал внутрь башки, а потом вылез обратно, не убив его.

Генерал включил селектор и предупредил помощника в приемной, что его нет ни для кого. Следовало спокойно поразмыслить о произошедшем. За долгие годы на не самой простой работе, преследуемый постоянной болью, он научился постоянно контролировать и перепроверять самого себя, верно ли оценивает обстановку. Сейчас все было не так, абсолютно все. Судя по стрелкам, в отключке он провалялся минут пять, за которые солнце успело пройти по небосводу путь в несколько часов, и теперь лило свой свет в окна его кабинета, выходящие во внутренний двор. Значит, уже около пяти. Проваляться больше суток он физически не мог, кровь свежая, это раз, хватились бы его, это два. Взглянул на часы, сверился с компьютером, с датой все правильно. Ладно, но почему тогда вокруг некоторых предметов наблюдается легкий туман, а он сам светится ровным белым светом?

Бутков вернулся в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Это все? От постоянной боли мозг не выдержал, и разум сказал «привет»? За двадцать семь лет жизни с осколком в голове ему пришлось прочитать массу специальной литературы, посвященной работе головного мозга, полученные из нее знания особо не радовали. Сознание окончательно устало справляться с болью и создало свой собственный мир, где ее нет? Оно, конечно, прекрасно, одна беда, созданный мир мало связан с реальностью. И на самом деле вышедший осколок – всего лишь плод больного воображения, а он сам превратился в обычного психопата, место которому на конечной первого троллейбусного маршрута. Забавно, «игры разума» какие-то. Надо себя проверить. Нажал кнопку селектора, вызвал помощника.

– Ой… сейчас вызову врача, – были первые слова помощника, как только тот вошел в кабинет. Положительный звоночек, теперь надо узнать, по какому поводу он собирается его вызывать.

– Спокойно, – осадил бросившегося к нему капитана Бутков – Дима, теперь спокойно опиши то, что ты видишь у меня в кабинете. Компьютер с бумагами и канцелярскими принадлежностями описывать не нужно, только необычное, чего здесь быть не должно.

– Сергей Иванович, по-моему вы похожи не на генерала КГБ, а на невинную жертву кровавой гэбни, потому как вы на Дзержинского два, весь в крови, а вокруг вас нимб. Это достаточно необычно? Блин, ой, простите, товарищ генерал, я что-то сегодня себя неважно чувствую, похоже, это мне нужен врач.

– Кратковременная потеря сознания десять минут назад?

– Да, – неуверенно ответил помощник.

– Хорошо, – все еще не открывая глаз, прокомментировал Бутков, – теперь подойди и опиши кровавую лужу на столе.

– Неправильной формы, похоже, вы лежали в ней лицом. Кровь свежая, вытекла не больше десяти минут назад, встречаются сгустки какой-то слизи. Примерно в геометрическом центре пятна лежит небольшой кусок металла с неровными краями.

– Стоп, возьми его и подробно опиши, – взял, описал, оно… – теперь скажи мне, на улице не заметил ничего странного?

– Да странно, время только к обеду, а летом солнце в наш колодец заглядывает только к концу рабочего дня.

– Прекрасно. – Бутков с нескрываемым облегчением выдохнул и открыл глаза. – Ты, кстати, тоже светишься.

– Красным?

– По мне, скорей, оранжевым.

– Сергей Иванович, вы не просветите меня в части, касающейся… – осторожно поинтересовался капитан.

– Если ты по поводу свечения и положения солнца, то знаю не больше твоего.

– А вы…

– Не поверишь, чувствую себя лучше, чем последние тридцать лет. Так, созвонись с госпиталем, договорись о рентгене на полседьмого, и меня ни для кого нет. Собирай информацию по обстановке, природные техногенные катастрофы и всякое такое, солнце просто так по небу не прыгает. Осторожно поспрашивай про потерю сознания со странными видениями у других товарищей, и вообще, по поводу всяких странностей, вдруг еще что всплывет.