Скользящие души, или Сказки Шварцвальда - Елена Граменицкая Страница 47

Когда полусон-полуявь потихоньку рассеялись, сквозь дрему она услышала голоса, раздающиеся прямо над ее ухом и казавшиеся сначала продолжением грезы. Постепенно она узнала голос Максимильяна, обсуждающего с Клайвом правильность выбранного маршрута.

— Я не хуже тебя знаю страну. У нас несколько вариантов добраться до Дизентиса. Ты высаживаешь нас в Лозанне, дальше поднимаешься по автобану в сторону Нойшателя и Фрибурга. Или ты терпишь наше общество еще час и везешь до Берна, там и до Базеля рукой подать…

— Макс, стоп, — перебил его Клайв. — Исходи из того, что я располагаю временем. К редактору в выходной день я не поеду, так что пара часов у меня в запасе имеется. Вы можете воспользоваться мною как бесплатным такси.

Маша боялась пошевелить затекшей рукой. Она любила подслушивать. Молодые люди не заметив, что их стало трое, продолжали разговор. Снова подал голос Клайв, задав все тот же волнующий его вопрос. По всей видимости, прежний Машин ответ его не удовлетворил.

— Ты едешь с ней в Дизентис как сопровождающий. Но она сама владеет языком. Какова твоя роль? Мне интересно уже потому, что дыра эта далеко от проторенных туристических маршрутов.

— Ты сам себе ответил. Маша хочет увидеть музей, а одну в глухую ретороманскую деревню, где от силы один захолустный отель, ее отпускать не хочется. Там никто не знает хохдойч. Местные жители говорят на ретороманском, смеси древнего алеманского с латинским. Адский микс. Я немец, и то смогу помочь лишь отчасти.

«Умница. Все правильно. Да и откуда ему знать больше, когда я сама ничего не рассказывала…»

— Понятно… Все равно странный визит для туристки, впервые попавшей в страну. Но это не мое дело. Хорошая она девочка, неправда ли? Привлекательная. Вижу, ты к ней неравнодушен.

Маша старалась дышать равномерно, не выдавая себя. Разговор становился все более захватывающим.

Максимильян молчал. Через некоторое время послышалось довольное хихиканье Клайва и резкий взволнованный вздох на заднем сидении.

— Не знаю, — Маша услышала глухой голос фотографа, — не знаю.

— Да что тут знать! Ты ей нравишься, поверь. Она запала на тебя. Так что лови удачу за хвост! Вы отлично смотрелись вчера. Первый поцелуй на фоне гаснущих звезд напомнил диснеевскую сказку. Я чуть не расплакался от умиления. Подожди-ка. Мари, тебе мама не говорила, что подслушивать не только плохо, но порой и опасно?

Девушка сдалась. Потянувшись и сладко зевнув, расправила наконец затекшую руку. Повернувшись к собеседникам, обезоруживающе улыбнулась. Глаза Макса счастливо просияли в ответ.

Клайв притормозил на привокзальной площади Берна. Через полчаса оттуда отправлялся скорый поезд до Брига. В этом маленьком городе искателям приключений предстояло сделать пересадку на региональную «кукушку» [35]и уже к вечеру достигнуть долгожданной цели своего путешествия.

Молодой англичанин помог Максу достать из багажника вещи и обратился к Марии:

— У меня есть визитная карточка хранителя местного музея, почтенной фрау Ульрике Кунц. Я имел удовольствие пообщаться с этой милой дамой во время сбора материалов для книги. К сожалению, по некоторым вопросам мы так и не пришли к единому мнению, но, возможно, с вами она будет сговорчивее. Ее седая голова содержит информации куда больше, чем скудная экспозиция музея. На обратной стороне — адрес и телефон старой грымзы. Удачи! О, чуть не забыл! Последние главы рукописи еще в процессе редактирования, так что концовка может измениться. Возможно, я даже воспользуюсь твоим советом, Мария Фогель, — с этими словами Клайв протянул толстую тетрадь с черновым вариантом романа.

Мужчины пожали на прощание друг другу руки, обменялись дежурными фразами: «Звони, если что. Номер сохранил?» — «Хорошо тебе добраться!» — «Взаимно!» Клайв наклонился к Маше и запечатлел на ее щеке невинный дружеский поцелуй.

— Лети, птичка! — напутствовал он ее с улыбкой. — И береги себя!

Девушка машинально дотронулась до места, где остался след от его губ.

«Клайв, оказывается, был в Дизентисе и признался в этом лишь минуту назад. Вот шельма».

Приобретя в автомате билеты, молодые люди прошли на платформу, где их уже ждал транзитный поезд из Цюриха. Вещей у спутников было немного, поэтому Максимильян сразу потащил Машу на второй этаж, суля роскошные виды.

В вагоне второго класса было достаточно многолюдно, и они с трудом отыскали свободное купе. Маша обратила внимание, что некоторые пассажиры везли горнолыжную экипировку и чехлы с лыжами.

— Ничего удивительного, поезд идет в Бриг, а там и до ледников рукой подать. Снег лежит круглый год. Роскошь, мне, увы, недоступная! — Макс грустно усмехнулся, доставая из рюкзака ноутбук. — Меня сейчас волнует другое: если не удастся забронировать номера в отеле, то ночевать нам придется или в соседнем городе, или в стогу сена. Летом этот вариант был бы самым лучшим, но не в октябре.

Маша с интересом наблюдала за спутником. Она доверяла ему во всем и с удовольствием провела бы ночь на свежем воздухе, наблюдая за звездами.

Лицо Макса забавно хмурилось, темные глаза скользили по экрану, губы беззвучно что-то шептали. Наконец он облегченно вздохнул, вытащил из кармана кредитку и подмигнул девушке:

— Успел. В такую глушь в октябре мало желающих.

Забронировав номера, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Маша продолжала его бесцеремонно разглядывать. Если бы не увечная нога, Максимильяна Краузе можно назвать красавцем. Лицо художника с тонкими чертами, подвижное, чувственное. Нос идеальной формы, губы слегка припухлые, красиво очерченные. Сердце девушки невольно сжалось от запретного желания прикоснуться к ним кончиками пальцев. Прямо сейчас… Стоит только протянуть руку… Если бы не сидящая через проход парочка пенсионеров, божьих одуванчиков, не сводящая с них умиленных глаз, она бы точно рискнула.

Внезапно Макс приоткрыл глаза и тихо спросил:

— Скажи, сколько тебе понадобится времени? — Видя Машино недоумение, он пояснил: — Сколько тебе нужно времени, чтобы забыть его? Я подожду.

Девушка нервно облизнула губы и отвернулась к окну, глухо проговорив:

— Зачем тебе это? Ты живешь другой жизнью, в другой стране. Я всего лишь эпизод. У нас еще говорят — транзитный пассажир.

Максимильян горько усмехнулся:

— Интересное сравнение, только оно тебе не подходит.

Больше он ничего не сказал, лишь молча смотрел на нее.

— Спасибо тебе, — прошептала растроганная Маша и вновь перевела полные слез глаза на проплывающий за окном идиллический пейзаж освещенного солнцем предгорья.

Поезд приближался к Альпам.