Иное королевство - Сергей Иванов Страница 47

– Конечно, это вкусней, чем рыбацкий эль, – пробормотала, отводя глаза. – Они его, что ли, из требухи варят?

Светлан покачал головой. Ну надо ж, чего ни ляпнет – кого-то да зацепит. И ведь даже не метит, всаживает навскидку. Второй из её талантов?

– А мне нравится, – произнесла Изабель, тоже отхлебнув. – Но если б вы сказали, какие любите… Уж там выбор – на все вкусы.

– Ведь это ты заказала, – напомнил Светлан. – А мы примкнули. Как известно, дарёному…

– Жеребцу! – осклабилась Лора.

– А здесь лишь ей позволено заказывать? – громко спросила актёрка. – Или тут тоже очередь? И которая я в ней?

Надо признать, с «новым господином» она освоилась быстро – уж тут ей не затыкали рот. К тому ж многие теряют тормоза, когда позволяешь на себе ездить. Ещё и хлыст норовят в ход пустить.

– Допустим, вторая, – ответил Светлан. – И чего изволите, госпожа?

– Я хочу слив, – капризно заявила Глория. – А ещё – винограда.

Конечно, не экзотика для здешних мест, но из фруктов в корзине Альбы обнаружились только яблоки и пара апельсинов.

– Вы таки сделаете из меня вора, – посетовал богатырь, доставляя заказ из дворцового сада, где по такой малости не хватится никто.

– Вообще, меня этими фокусами не удивишь, – сказала Глория, вкушая сливы. (Кстати, их не мешало бы помыть.) – Я на ярмарках такого навидалась!.. Вот эта – червивая, – сообщила она, отбрасывая виновницу и глядя на Светлана с осуждением: тоже мне, маг! Не может поставить качественный продукт. Вот когда мы с рыцарем де Бризом…

Актёрка в самом деле пустилась повествовать про своего благородного кавалера, который, хоть и не владеет чарами, зато богат и волен получить что угодно, не опускаясь до колдовства. А если не продадут, отнимет – он такой, отказа не терпит. И за ним как за утёсом – никто не страшен. Да ещё можно поплёвывать на всех с верхотуры… конечно, речь о низкорождённых, а также всяких там иноземцах, чужаках, коротышах или чрезмерно огромных, с чудными волосами или глазами – короче, недочеловеках, произошедших невесть от кого.

Болтая, Глория не прекращала подбрасывать свежие порции в свой сочный ротик, благо на немытый её заказ никто не посягал. Процесс жевания не мешал актёрке трепаться… впрочем, по меркам провинции это не считалось нарушением приличий. А за известные ей правила она держалась, как за спасательный круг, без них явно опасаясь утонуть. Но хуже всего, что и новых знакомых Глория пыталась наставить на путь, – и столько банальностей в единицу времени услышишь нечасто. Главный же тезис сводился к тому, что, будь Светлан умнее, он таскал бы не перезревшие сливы из сада, а драгоценности из сундуков богатеев.

Светлану захотелось выключить её, как надоевшее радио. Ведь кажется такой милой, пока молчит!.. Но он лишь вздохнул, напомнив себе о смирении. В конце концов, это испытание – не из самых тяжких.

– Вот кого ты учишь? – вдруг взъярилась Лора. – У самой ума хватает лишь на кривляния!

– Тише, тише, – попросил Светлан. – Да пусть тешится – нам-то что?

Но силачка не унималась:

– И ладно бы призналась, что не понимает, – нет, она судит. А уж какой пример нашла!..

– Что ж, у каждого свои ориентиры. И свои ценности…

– Ценности, ну конечно! – фыркнула она. – Ещё не видел, да?

Без церемоний Лора вздёрнула актёрку с камня и, повернув к публике задом, подняла занавес едва не до лопаток. Взгляду открылись превосходные ноги, вполне достойные роскошной груди, визитной карточки Глории, и выпуклые полушария с шелковистой гладкой кожей… исполосованной узким ремнём. Так вот почему она так плавно садилась! Дело-то – не в подражании.

– Видно, иных доводов не понимает, – сказала силачка. – Уж Бриз умел с ней обращаться.

И впрямь, летопись их недолгого знакомства читалась по этой книге отчётливо, можно было даже восстановить хронологию порок. По лицу и прочим открытым местам, понятно, не били – кто же станет портить товар?

– Ведь ты так не думаешь, – мягко возразил богатырь. – Если и мы начнём множить насилие…

– У нас иное назначение, да?

– У нас нет власти, – напомнил он. – Только сила. И если употребим её во зло…

– Ведь для её же блага, – осклабилась Лора. – Вобьём малость ума через это место.

И она несильно шлёпнула актёрку по нижнему бюсту. Стиснутая точно тисками, та вытянулась в струну, страшась шевельнуться. Кстати, бёдра у неё впрямь оказались крутыми, расходясь от узкой талии эдакой амфорой, – уж ей юбочный каркас не требовался.

– Не видел никого, поумневшего через такой способ, – сказал Светлан. – И порядочней от этого не делаются, уж поверь.

– По-вашему, поркой нельзя воспитывать? – удивилась Изабель.

– Категорически. Слабых она ломает, сильных делает жестокими. Страх, унижения – орудия Зверя. А главная его цель: изгонять души из людей, плодить отморозков. Вот и вспомни, кто из твоих знакомых льёт воду на его мельницу.

Нахмурив брови, девушка в сомнении поглядела на демонстрируемый зад, из-за которого, собственно, и разгорелась дискуссия.

– Похоже, ты опять в меньшинстве, – хмыкнула силачка. – Потому на тебе и ездят, что не боятся. Или в вашем мире так думают все?

– Я как-то пытался втолковать приятелю, что женщин нельзя бить, – сказал Светлан. – Пока не выяснилось, что он считает допустимым их убивать – и даже не в порядке самообороны… Конечно, с тех пор он больше не мой приятель.

– Есть разные женщины, – пожала плечами Лора.

– А дело даже не в них… в смысле, не в вас. Но существует предел, за которым мужчина делается зверем или… э-э… ничтожеством, расписавшимся в своей хилости. От всех признаков в нём остаётся лишь висюлька, а она вовсе не компенсирует прочие. Собственно, эта деталь даже не относится к обязательным. Самцом ты можешь и не быть, – с усмешкой прибавил он, – а вот мужчиной…

– Похоже, к нам гости, – сообщила силачка, прислушиваясь.

– Как водится, незваные, – прибавил Светлан. – Не проезжайте мимо, ну да!

Он кивнул Лоре, и та нехотя выпустила актёрку. Сейчас же Глория состроила оскорблённую гримасу, усаживаясь на прежнее место, – но глаза скосила на край обрыва, за которым уже слышалось тяжёлое дыхание и скрежет сапог о камень, изредка перемежаемые чертыханьем. Да, трудно быть заурядом – любой холм кажется Эверестом.