Кентавр на распутье - Сергей Иванов Страница 47

– Ты, случаем, не метис? – полюбопытствовал я. – Хотя бы перчатки надел, конспиратор!

Конечно, он не ответил, отгородившись от меня словно каменной стеной. Продолжая испытывать ее на прочность то так, то эдак, я следовал указаниям корявого пальца, пока не очутился в темном подвале, едва втиснув «болид» меж угловатыми бронеходами, очень любимыми муселами. Тотчас мой гид выскочил вон, будто не желал находиться со мной и лишней секунды, а затормозил лишь наверху лестницы, дожидаясь, пока соизволю его догнать. Забавный типчик – эдакий толстолобик. Где их натаскивают, хотел бы знать. И много ли таких у Амира?

Сам главарь встречал меня в большой комнате, увешанной и устланной богатыми коврами. Как и положено горцу, был он здоровенный, смуглый, горбоносый. Хотя пушистые усы и длинные баки делали его похожим скорее на персонаж индийской фрески. Вдобавок он полулежал на роскошном диване, облачась в парчовый халат. Еще б тюрбан на голову да пышнотелую красотку под бок.

– Садись, да? – Амир указал на приземистое кресло, смахивающее на огромную подушку странной формы. – Угощаться будешь?

Он кивнул на низкий столик с резными ножками, где уже выставили угощение – в лучших традициях Востока, но совсем не по моему вкусу.

– Или плов хочешь? – прибавил горец.

– И чтоб ты руками меня кормил? – фыркнул я. – Давай уж сразу к делу.

– Ну давай, – не стал спорить Амир. – Что у тебя с Аскольдом?

– Любовь, – буркнул я. – Конкретней нельзя?

– Ты в их команде?

– С чего взял? Работаю по его заказу – всё.

Надоело повторять: я сам по себе. А эти команды, сословия, нации, расы, лагеря… Да гори они огнем!

– А с Грабарем?

– То же самое, – ответил я, хотя Амира это совершенно не касалось.

– А с Носачом? – продолжал он допрос.

– С этим дел не имею, – хмыкнул. – Разве с его женой. Куда клонишь-то?

– А с Калидой?

– Спятил? Он мне и с деньгами не нужен!.. Скажи толком: об чем речь?

– Кто-то наехал на меня, – сообщил Амир. – Надо выяснить.

– Дорожное происшествие? – уточнил я. – Выглядишь как огурчик.

– Смешно, да? – вдруг рявкнул он. – Может, сам замешан? Не это тебе заказали?

– Затем и приехал сюда: посмеяться, – подтвердил я, не повышая голоса. – А ты зачем звал?

Несколько секунд горец полыхал взглядом из-под косматых бровей, будто пытался прожечь во мне дыру, потом убавил накал, решив не обострять. Ведь черт знает, как повернется? Еще с прежних времен за мной закрепилась слава берсерка: дескать, вообще-то парень смирный, но лучше не доводить, а то удержу не будет – разнесет все. Сейчас-то я научился сдерживать свою ярость, однако сложившуюся репутацию старался поддерживать, чтобы не досаждали по ерунде.

– Ладно, давай по существу, – предложил я. – В чем заключался наезд, когда случился, каковы последствия?

– Были покушения, – сказал Амир. – Несколько. Стреляли, взрывали, травить пытались. И мои люди пропадают.

– В смысле – исчезают?

– Да. Чаще в городе или по пути, но в ауле тоже. А последний раз украли из родового поместья – девушку. Потому и позвал тебя.

Они сговорились? Будто я тут главный спец по сгинувшим девицам.

– Только не будем валить в кучу, хорошо? – сказал я. – Воображаю, что могли наболтать ваши ярые!.. Но как по-твоему, много ли выгадают Аскольд с Гувером, если взамен тебя род возглавит джихадец, одержимый мщением? Общим делам каюк, а менять конкуренцию на войну не хочет ни один серьезный главарь. Поэтому убийц логичней искать в твоем окружении. Подумай, кто из родичей выгадает, если тебя не станет? Кто тут желает власти, драки, крови? Кто хочет стравить вас с гяурами? Кто из твоей охраны слишком уж рвется в бой? К примеру, ты уверен в своем «рыжем»? Что-то не глянулся он мне. Смахивает на фанатика, неспособного вместить больше одной, к тому же простенькой мысли. И если его убедят, что ты стоишь на пути…

– Ладно, – угрюмо произнес горец. – С пропажами что?

– Чтоб ты знал, люди исчезают сейчас по всей губернии, а на побережье таких случаев тьма. Так что это не наезд, это – статистика. И девиц таскают почем зря, нередко с полного их согласия. Бывает, сами сбегают – на заработки либо на волю. Вы ж из своих обычаев такую тюрьму выстроили!

– Слушай, Шатун, – грозно заговорил Амир. – Этот дэвочка…

Я оглянулся: кроме нас, в комнате никого, двери закрыты. Тогда к чему этот цирк? По-русски Амир говорил не хуже меня, благо учился в столичном вузе, а речь коверкал, подлаживаясь под здешний стандарт. В главы рода он угодил недавно и еще не закрепился как следует. Приходилось заботиться о популярности, угождать старейшинам, непримиримым, прочим недоумкам. Хлопотное это дело – вести за собой стадо. Как бы самого не затоптали.

– Не перестарайся, джигит, – сказал я. – А то себя перестанешь понимать.

– Это чистый бутон, понимаешь? Я берег ее, как зеницу.

– Для себя, наверно?

– Ну не для тебя ж!

– Стало быть, девственница?

– По-твоему, позарюсь на «секонд-хенд»?

– Зачем тебе «бутоны», Амирчик? – спросил я. – Заразы боишься?

– Какая зараза, слушай? Это будущая жена. Мать детей моих.

– В чем ценность девственности, объясни. Или сам не знаешь?

– Нас так учили старики, – вспыхнул горец. – Наши отцы и деды! Думаешь, глупее тебя?

Надо ж, и тут геронтократия. Мало накушались при Советах?

– Всех учили понемногу, – пробурчал я. Затем добавил цитату не столь затертую: – «Всех учили. Но зачем ты оказался первым…»

– Что?

– Мудрость пращуров, как же!.. А невесту кто тебе подбирал – родители?

– Много говоришь, э!

– Мое право, как гостя, – напомнил я. – А хочешь, обосную твой тезис?

– Что? – повторил Амир. – Какой?

– О предпочтительности «бутонов».

– Ну?

– Пытались как-то скрестить лошадей с зебрами. Потомства не получили, но когда лошадок вернули к родичам, у них пошли жеребята с полосками – семя зебр все ж повлияло на лошадиные гены. Так что, если не хочешь делить потомство с чужаками, должен стать у своей кобылки единственным.

– Видишь? – удовлетворенно сказал горец. – Стариков надо слушать.

– Слушать – да, – подтвердил я. – Но слушаться? С возрастом прибывает опыт, а вовсе не ум – редко кто в старости делается мудрым. Если любишь своих детей, почему не сделать их лучше – хотя бы и с помощью других. А если желаешь лишь продлиться в них… Не дорога ль цена за твое бессмертие?

– Не твое дело, – отрезал Амир. – Вопросы задавать любой дурак может!