Зерна отольются в пули - Павел Дмитриев Страница 47

Или компания подобралась на заводе не та, а может, нелюбимая работа достала, но запил Ваня горькую. И еще как запил! Скандалы, разговоры, друзья, родители, даже профком на работе — все оказалось бесполезно перед водкой. Скоро случилось страшное: когда Варя пыталась отстоять последние отложенные на еду копейки, муж отвесил ей оплеуху! Первый раз проплакала всю ночь от безнадежности и обиды. Уйти, пожить отдельно, может, Иван придет в себя? Но куда?! С двумя детьми обратно к родителям на одиннадцать метров, в холодную, сырую барачную комнату, с поганым ведром за шторкой? И так у ребятишек один больничный за другим. Да и стыдно, подруги не замедлят отомстить, и так поговаривают всякое за спиной… Хоть в петлю! Но на кого оставить маленьких?!

Беда не ходит одна: вскоре умер свекор, только он мог хоть как-то ставить Ивана на место. Расправы с женой вошли в привычку быстро зверевшего от водки мужа. От постоянных побоев лицо потеряло былую красоту. Гематомы не сходили с тела. Однажды он сломал Варваре нос и разорвал бровь… Не иначе, обручальным кольцом. «Упала», — сказала она в травмпункте и отвела глаза перед усталым и все понимающим взглядом врача. «Бьет — значит, любит», — жалели подруги на работе и подозрительно квалифицированно советовали, как лучше скрывать синяки под слоем пудры. Вездесущие соседи быстро донесли проблему до участкового. Но бывший спортсмен и инженер оказался не по зубам молоденькому лейтенанту. Тем более Варвара жалела непутевого мужа, поэтому так и не решилась написать на него заявление в милицию.

Пару раз тучи на небе семейной жизни расходились, Ваня прекращал пить, устраивался на работу и снова становился почти тем же голубоглазым красавчиком, которого когда-то полюбила Варя. В отчаянной попытке удержать мужа, она решилась на третьего ребенка. В исполкоме удалось выбить расширение жилплощади и переехать в недавно отстроенную двушку-хрущевку. Было сильно жаль, что рождались только парни: хоть одну девочку, и по нормам получилась бы уже трехкомнатная.

Но даже отдельная комната не помогла, слегла свекровь, и все стало еще хуже. Полтора года назад Иван откинул, как щенка, старшего сына, пытавшегося защитить мать. Получилось — головой в батарею. Слава богу, не насмерть, да и «скорая» приехала быстро. Сын пропустил год в школе и все еще заикается, но врачи говорят, это пройдет со временем. Ивану дали три года, Варвара оформила развод и лишила бывшего мужа прописки. Свекровь попыталась было поупираться, но после угрозы «останешься одна в комнате после размена» быстро сдалась. «А может, после зоны возьмется Ваня за ум?» — мелькнула мысль… И пропала. Быт кое-как устроился, старшему сыну уже десять лет, совсем взрослый, волочет на себе весь дом. И продуктов купит, и приберет, и маленького из детсада заберет. Средний погодок хорошо учится, красавчик, весь в отца. Теперь можно почти не брать больничные и получать нормальные деньги.

Работа наконец-то нашлась хорошая, хоть и необычная, прямо как на другую планету попала. Абсолютно ничего похожего на все предыдущие места. Смены короткие, по шесть часов, но платят как мужикам, иной раз по сто пятьдесят рублей закрывают, даже сто восемьдесят пару раз получилось. Подкидывают и продуктовые заказы, ничего экстраординарного, однако индийский чай «со слонами» и неплохой молотый кофе дома не переводились. К праздникам обычно выдают коробку «Птичьего молока», жестянку венгерского горошка «Globus» да пару баночек сладкого болгарского кетчупа.

Но при этом дисциплина жесточайшая, особенно к чистоте требования строгие. Перед входом в производственное помещение — обязательный душ со специальным мылом и медосмотр. Рабочие комбинезоны с капюшоном, маски со стеклом, перчатки пристегивающиеся, все стерильное, из отдельного герметичного бокса, говорят, их даже стирают каждую смену в специально обработанной воде. Если у кого кашель или насморк — переводят на подсобные работы. Никакой косметики в принципе не допускают, только короткие волосы. Впрочем, мужчинам не легче, не зря все безбородые да безусые ходят. [233]

Но это не все, соблюдение техкарт доведено до какого-то неразумного зверства, на секунду поторопишься — и все, немалый штраф, если заметят, конечно. Хорошо хоть с мастером повезло, молодой пацан совсем, не успел зачерстветь от сволочной работы. Не то что старый импотент на соседнем участке, уж тому довести до слез или поставить на невыгодную операцию — как стопку опрокинуть. А ведь и без него контролеров-надзирателей уйма, даже в ночные смены бродят неслышно в своих мягких бахилах.

Если набирается несколько предупреждений — запросто могут уволить, а некоторые и сами не выдерживают: зачем так биться за «сто пятьдесят», когда за «сотню» — объявления «требуются» на каждом шагу, и никаких проблем с дисциплиной. Хоть восемь рабочих часов вместо шести — зато можно по полдня чаи гонять.

За размышлениями дорога пролетела незаметно. Вот и проходная, по краю крыльца новый директор, сменивший зеленоградского «исполняющего обязанности», успел установить лозунг «Решение февральского пленума — в жизнь!», впрочем, не важно, наконец-то в тепло, а то ноги в войлочных ботах промерзли насквозь. Не помогают связанные свекровью шерстяные носки, прямо чувствуется, не от доброго сердца подарок.

Редкий ручеек людей вытягивается в очереди перед турникетами, надо нажать кнопочку со своим номером на огромном наборном поле, и пропуск выпадет из ячейки в руки вахтера. Обычное дело на режимном предприятии, даже простейшую бумажку с печатью нельзя унести домой.

Ради чего — непонятно, все равно полгорода знает, что на «Полупроводнике» делают большую часть интегральных схем страны. Но если таки заграничный шпион проникнет вовнутрь, то он помрет или от смеху, или со скуки — ведь практически все оборудование импортное. Микроскопы из ФРГ, механика из Швейцарии, химсоставы из Японии, реакторы вообще из США… Но поверх оригинальных шильдиков аккуратно наклеены «родные» инвентарные номера, не иначе, пыль в глаза пускали большому начальству. Отечественные, пожалуй, только стены да адская дисциплина.

Последнее не от большого ума, ведь брака в готовых изделиях больше половины. [234]Явно не рабочих надо дрессировать как медведей в цирке, а инженерам и технологам думать побольше. Но разве из нового начальства кто-то про это будет слушать? Эти скорее на митинг выгонят, опять давай-давай план, пятилетку за четыре смены, в три года, половиной коллектива и за одну зарплату.

Хотя и без этого делается немало, почти две тысячи сотрудников доводят до конца технологического процесса в неделю около тысячи пластин [235]самого последнего, пятисантиметрового размера, и выдают сто тысяч готовых кусочков кремния! А им, тем, что наверху, все равно мало, мало, мало! Одно хорошо, нормы пока не режут — за лишний процент годных обещают премии, и если получается — платят без обмана.