Штурман подплава. Торпеда для "попаданца" - Юрий Корчевский Страница 47

Своей тактикой он выбрал ожидание. Немцы заглушили двигатели, не позволяя себя обнаружить. Глядишь, купится командир советской подлодки на обманчивую тишину, решит, что корабли ушли и можно выбираться, даст ход — и будет обнаружен.

Но наш командир тоже не был лыком шит, замысел немцев понял. Из отсека в отсек передали:

— Соблюдать полную тишину.

На лодке наступила тишина, лишь слегка жужжали вентиляторы в аккумуляторных ямах.

Воздух в лодке становился все более спертым, было трудно дышать — ведь противостояние шло уже восьмой час. Кто кого перестоит, перетерпит? Корабль имел преимущество: на нем хотя бы дышать можно было вольготно, а на подлодке глоток воздуха в радость. Уже меняли регенерационные патроны. Помогало ненадолго — ведь они поглощали окись углерода, но не выделяли кислород.

В висках стали постукивать молоточки, голова тяжелела все больше и больше. И когда показалось, что уже все, конец, акустик шепотом доложил:

— Слышу шум винтов. Запустили машину, уходят.

— По местам стоять, всплываем!

Лодка дала ход, пока малый, и всплыла на поверхность в позиционное положение — это когда над водой только ходовой мостик и часть боевой рубки. Так она менее заметна.

Командир осмотрел в перископ зенит и поверхность.

— Всплываем в крейсерское.

Затем открыли люк, запустили дизель. По лодке сразу потянуло свежим морским воздухом — подводники жадно хватали его открытыми ртами. Только тут люди начинают понимать, что каждый глоток чистого воздуха — драгоценность.

Небольшими группами экипаж выбирался на мостик.

В лодке было влажно, и, несмотря на продувку отсеков, воздух был пока тяжелый. Первый отсек, торпедный, был и вовсе тупиковый, и отработанный воздух здесь держался дольше всего. Но торпедисты первыми заняли место на палубе — у пушки, по боевому расписанию.

Лодка шла средним ходом. Одновременно дать полный вперед и заряжать разряженные аккумуляторы не позволяла недостаточная мощность двигателя. И вроде недавно с базы подплава ушли, а надо возвращаться. Торпедные аппараты без торпед, этого главного оружия подлодки, а без них нахождение на позиции теряет всякий смысл.

Командир уже передал на базу радио.

Сигнальщики объявили воздушную тревогу — со стороны берега приближались два самолета.

Подводники буквально влетели в прочный корпус, не перебирая ногами ступеньки, как это принято на гражданских судах, а съезжая на поручнях на ногах и придерживаясь руками.

Вот уже командир закрыл люк и скомандовал:

— По местам стоять, срочное погружение!

Матросы загрохотали ботинками по палубе. Лодка ухнула вниз, в морскую пучину. Теперь они шли малым ходом, на электродвигателе.

— Акустик!

— На горизонте чисто!

Шли около часа — хорошо хоть в отсеках дышать было легко.

Внезапно по корпусу лодки, в носовом отсеке, по правому борту заскрежетало. Володя сразу сообразил, закричал в открытый люк.

— Минреп по правому борту!

— Стоп машина! — мгновенно отреагировал командир.

Лодка еще немного прошла по инерции, и этот скребущий звук услышали на центральном посту. Лодка попала на подводное минное поле.

Наши корабли, самолеты и подводные лодки ставили мины на немецких морских коммуникациях, причем старались делать это скрытно, по ночам, или используя подводные минные заградители. Но при этом все командиры советских кораблей и субмарин имели карты минных полей.

Немцы отвечали тем же. И наши и немцы нарывались на чужие минные поля, теряли корабли и подлодки.

Минная война велась все годы войны активно и беспощадно. Вместе с контактными минами ставились более усовершенствованные магнитные, акустические, гидростатические.

Из морских немецких мин наиболее известны мины типа ЕМС. Они ставились на якорь на разные глубины, вплоть до трехсот метров, и несли заряд взрывчатого вещества до 300 килограммов.

От якоря, лежащего на дне, к мине, обладающей положительной плавучестью, шел тонкий стальной трос — минреп, удерживающий мину на заданной глубине. Мина выглядела как шар большого, более метра, диаметра и снаружи имела «рогульки» — гальванические взрыватели. При ударе о корпус судна свинцовые колпачки сминались, разбивались стеклянные колбы с электролитом, и следовал взрыв.

У этих мин был недостаток — они хорошо тралились. Судно-тральщик тащило за собой трал, которым подрезались минрепы, мины всплывали, и с тральщика их расстреливали из пушек или пулеметов.

Из всех воюющих сторон немцы применяли морские мины наиболее часто и изобретательно. Ими были созданы мина донная, неконтактная типа LMB. Выглядела такая мина как большая авиабомба без стабилизаторов. Диаметр ее — 66 сантиметров, длина — до 298 сантиметров, и заряд взрывчатого вещества такая мина несла до 681 килограмма. Ее сбрасывали с самолета на парашютике, чтобы исключить сильный удар о воду — ведь корпус мины был алюминиевый. Лежала такая мина на дне, не цеплялась тралами и ждала свою жертву.

На минах LMB ставились магнитные или акустические (а также их комбинация) взрыватели. Проходил корабль над миной, изменялось магнитное поле, и мина взрывалась. Акустический взрыватель срабатывал на шум винтов и был настроен на частоту 200 Герц.

Мины оборудовались счетчиком кратности, то есть при постановке мины счетчик выставлялся от одного до 12, и мина спокойно пропускала определенное количество кораблей, а взрывалась, когда счетчик совпадал с числом прошедших над ней кораблей.

Немцы постоянно ее усовершенствовали, ставили взрыватели неизвлекаемости, чтобы мину невозможно было поднять со дна; гидростатические взрыватели, реагирующие на изменение давления воды от винтов проходящих кораблей.

Были у немцев и мины других конструкций, но в меньшем числе. Мина стоила недорого по сравнению с потопленным кораблем, не требовала ухода.

Командир приказал дать «самый малый назад». Могло повезти, и лодка отошла бы от минрепа.

Скрежет от минрепа стал смещаться по обратной — вперед, от центрального отсека через аккумуляторный к торпедному. Но он не исчез, а потом раздался легкий удар.

Володя закричал: «Стоп машина!» — и бегом бросился к командиру:

— Я слышал удар. Минреп не отошел, зацепился за что-то. И еще я стук слышал, похоже, мина своим корпусом нас задела.

Командир изменился в лице. Стало быть, минрепом мину подтащило к лодке, и мина днищем коснулась корпуса.

Положение было опасным. Подтянет лодка мину, коснется гальванический взрыватель корпуса и как…

— Глубина? — спросил командир боцмана.

— Пятнадцать метров.

— Вот ведь ситуация! Ни вперед нельзя, ни назад, ни всплывать! — Командир явно искал выход.