Как я был пособием - Петр Ингвин Страница 47

– Причал и кладбище расположены рядом. О любом, кто вернулся домой, здесь сказали бы, что его съели волки. – Подумав, я добавил: – Но в нашем мире, насколько знаю, никто не объявлялся. Шумиха на телевидении или хотя бы в сети поднялась бы немалая.

– Вернувшийся, наверняка, скрыл этот неудобный факт. Кому охота считаться умалишенным?

– Или его оприходовали спецслужбы.

Перед моим носом отрицательно покачался костлявый палец дяди Люсика:

– Тогда вы не летали бы на дельтапланах в районе пересечения миров, все было бы под контролем, а сюда снаряжались экспедиции. И неизвестно, что здесь творилось бы сейчас, знай по ту сторону о портале.

Настроение провалилось в серную ванну, если брать запаховый аспект.

– Обратного пути нет?

Папринций не был столь категоричен.

– Если ты попадешь домой, будешь ли болтать, где был?

– Я похож на кретина?

– Другие подумают так же, – устало хмыкнул дядя Люсик. – Получается, что шанс у нас есть. Тихо.

Мы затаились: из деревни кто-то шел в лес. Этот едва различимый кто-то постоянно оглядывался, словно делал что-то противозаконное, тем и привлек внимание. Он шел не по нужде – для того во дворах сколочены уборные. И не с осторожностью постороннего, наподобие того, как ходили во тьме царевны – шаря ступнями по поверхностям незнакомой местности, пугаясь собственной тени. Неясный силуэт двигался быстро и спокойно, он чувствовал себя хозяином положения. Выводы для нас напрашивались неприятные.

Застыв сродни соседним деревьям, мы с дядей Люсиком проводили неизвестного одними глазами.

– Прослежу, – шепнул я. – Если скоро не вернусь, поднимайте всех.

– Ты оружие не взял, – напомнил папринций.

Хлопнув себя по отсутствовавшему поясу, я с досадой поморщился. Ничего, в стае как-то выжил без меча и ножа.

– Обойдусь.

Двигавшаяся во тьме размытая фигура хорошо знала дорогу, даже головой не крутила, что облегчало мне преследование. Чтобы незнакомец еще и не услышал, я перешел на четвереньки, передвижение по-человолчьи намного убыстрило зигзагообразное перемещение. Когда человек неожиданно обернулся, четвероногость спасла – из моей позиции распластаться в ночной траве оказалось проще, чем из положения стоя.

Я не понял, что произошло. Наверное, прыгнули сверху. Рот зажала чужая ладонь, завязалась краткая борьба не в мою пользу. Через минуту запястья и лодыжки стягивала веревка, во рту торчал кляп. Голову закрывал небольшой мешок, позволявший дышать, но не видеть.

– Что теперь? – прошептал чей-то недовольный голос. – На себе, что ли, тащить? Почему не прибить?

– Чтобы тревогу подняли? Нет трупа – нет проблемы. Может, ушел куда-то. Искать будут его, а не нас. Прибить можно в другом месте.

– Давай, хотя бы ноги освободим.

– Ладно, пусть сам топает. Только следи, чтобы следов и, тем более, меток не оставлял.

Голоса были мужские. Правильно, женщины со мной так просто не справились бы. Впрочем, если вспомнить выучку местных царисс, которую демонстрировала Дарья…

Лучше бы я своевременно вспомнил, что по ночам здесь не ходят менее, чем по трое. И не по ночам, вообще-то, тоже.

Меня толкнули в спину и далее постоянно направляли, куда идти. Поход сквозь ночь оказался долгим и не совсем приятным. Через много-много часов (по ощущениям, в реальности могли пройти минуты) спереди донеслось объясняющим тоном:

– За мной увязался, вовремя заметили.

Голос мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Человеку что-то ответили, настолько тихо, что я не расслышал. Некоторое время про меня словно забыли. Нет, не забыли – пинок в зад опять заставил двигаться. Лоб взорвался ударом о дерево, вокруг зашлись в гоготе несколько мужских голосов. Сменив направление, меня снова куда-то повели. Звуки шагов из ватно-шелестящих стали гулкими, в нос ударило промозглой затхлостью, и меня приняло в себя некое подземелье. Очередной толчок бросил в угол на каменный пол. Ноги мне снова связали, чтоб вообще не двигался. Хорошо, хоть кляп вынули, предупредив, чтобы не вякал. Если не боятся возможного крика о помощи – поблизости только враги.

Не самый лучший вывод.

Другого нет.