Отмели космоса - Антон Якушев Страница 47

Прохожие уже всё поняли и суматошно забегали, а у меня окно не разбивается. Радует одно – никто из моей команды не видит этого дебилизма.

Если я достану ствол, то у силовиков будет больше поводов прибыть сюда как можно скорее, поэтому показывать его разбегающимся прохожим я не буду. Тем более неподалёку уже организовалась группа зевак, с интересом следящая за развитием событий.

Подхватываю с земли кусок бетона, раньше являвшийся частью тротуара, от которого тут остались только воспоминания. После второго удара стеклопакет разлетелся. Кажется, он был не очень качественный, хорошее изделие продержалось бы больше. Из рассыпавшегося окна высунулся какой-то человек, но он тут же получил куском бетона по ключице и с криком боли отпрянул, завалившись на спину, попутно запутавшись в шторах. К этому моменту канистра уже загорелась и начала оплавляться. Рискуя получить ожоги и лишиться ещё нескольких процентов плоти, я подхватил ёмкость и закинул её внутрь дома.

Тут же обнаружилось, что выбранное мною одеяние склонно к воспламенению – левый рукав успел заняться от открытого огня. Матерясь, я скинул с себя горящую тряпку. Рука всё же пострадала, по ощущениям было похоже на ожог первой степени. Но всё это было неважно – я бежал со всех ног по переулкам, не забыв подхватить оставленный баул.

Местом остановки после пятиминутного броска стал случайный переулок. Выбрал я его потому, что здесь был очень удобный карман, где я обработал и перебинтовал ожог, переоделся и надел очки, окончательно сменив образ. Сложив всё ненужное в баул, на смену которому пришла простенькая сумка, я свернул его и засунул в подвернувшийся мусорный контейнер позади какой-то столовой.

А теперь продолжим делать глупости. По правде говоря, я готов назвать каждого, кто вернётся на место преступления, кретином, но именно это сейчас и произойдёт. Нужно удостовериться, что их дом достаточно пострадал.

Когда я по дуге вернулся к месту преступления, прошёл уже почти час с момента поджога. Зеваки к этому моменту разошлись, и только какой-то одинокий обыватель сидел на асфальте у залитого пеной дома.

Кстати, о доме. Он обуглился, выгорел изнутри и, кажется, немного скривился. Прилегающая к нему хибара тоже слегка обгорела снаружи, но, вроде особо не пострадала. Теперь вопрос, а где семейка Атасравы?

Я подошёл к человеку, который сидел на земле и никуда не торопился. Вид у него был несчастный.

– Эй, что здесь произошло?

Признаков образования я на его лице не увидел и поэтому на всеобщем говорил медленно и чётко.

– Пожар, ты несообразительный человек из-за отца-предка.

Интересно, это было оскорбление? Если да, то насколько грубое?

– А где владельцы? Жители? – Я поймал его недовольный, несколько непонимающий взгляд и ещё раз уточнил: – Атасрава, её отец, ребёнок.

– Они уехали, будут прокляты они. Тут я живу! Я живу! Неделю живу, оно сгорело! Человек-кал дом сжёг, мой дом! Род его будет проклят!

Вот ведь шлюшьи дерьмохлёбы! Это же надо было так обосраться!

– Как уехали? Куда?

– Получили сомнительные деньги и неуважительно переехали. Район с водой.

– Водой? – Я переспросил, так как переводчик, кажется, опять не справлялся.

– Вода. Трубы. Циркуляция. Ты дурак?

Новую порцию иноязычных оскорблений я проглотил, так как чувствовал себя виноватым, да и не хочется ругаться с человеком, который час назад лишился дома. Давно я не чувствовал себя таким придурком. Появилось желание даже каким-то образом отвлечь погорельца, ободрить.

– Эй, выпить хочешь? Я плачу.

Несчастный посмотрел на меня, как на лучшего друга.

Через десять минут мы уже сидели в каком-то заведении, выглядящим раза в три хуже, чем бар, в котором постоянно зависала наша команда. Пока я неспешно цедил банку фруктового пива, мой собутыльник заливал горе уже второй бутылкой «Крабового сиропа» и даже не подозревал, что виновник его печали сидит напротив. Избрав момент, когда непрекращающийся поток плача и стенаний жертвы случайного возгорания слегка ослаб, я задал вопрос, который меня интересовал больше душевных переживаний собеседника:

– Так почему уехали прежние жильцы?

– Они обманули неопределённого глупца и на его деньги переехали в район с водой. Купил за деньги это себе, нормальные деньги, наконец дом нормальный был…

«Неопределённого глупца»? Обидно. Хотя, по ошибке спалив жилище этого бедолаги, я только подтвердил данное мне определение.

– В смысле вода? Озеро? Река? Какая вода?

Он посмотрел на меня задумчивым, замутнённым алкоголем взглядом. Вдруг у него в голове что-то включилось и лицо ясно передало озарение владельца.

– Водная труба. Вода. Водоснабжение. – Он расплылся в улыбке, несомненно, довольный парой слов, произнесённых на всеобщем.

– У вас там воды нет что ли? – Он радостно закивал. – А подключить никак?

– Подключить стоит сорок пять тысяч. Купить дом с водой стоит десять тысяч. Хороший дом был у меня, человек-кал всё сжёг!

– Сорок тысяч? С каждого, что ли?

– Сорок пять тысяч платит весь район, дают водный кабель. Потом каждый сам проводит воду оттуда.

– Погоди, а чего вам тогда не скинуться? Это же дешевле?

Он непонимающе воззрился на меня. Я уточнил, как мог:

– Собираются много человек и каждый даёт немного денег. Вместе получается сколько надо. И у всех вода. Понял?

Он понял и не понял одновременно. Это я прочувствовал, глядя на его обезображенное мыслительными процессами лицо.

– Зачем отдавать деньги неопределённому лицу? Лицо обманет, деньги пропадут, ты глупец.

И в этот момент я, кажется, для себя кое-что понял. Как минимум то, почему тут все так плохо живут.

– Эй, мужик.

– Что?

– Держи десятку и переезжай в нормальный район. Прощай.

Оставив на столе десять тысяч кнарфов, я спешно вышел из помещения, оставив за столом пьяного и непонимающего, что произошло, человека.

И что на меня нашло? Раньше я к благотворительности особой склонности не имел. Да, конечно, вина моя, но ведь есть люди, которым помощь нужна больше, чем этому любителю дешёвого бухла. И уж точно есть те, кто заслуживает её в большей степени.

К чёрту. Я шёл быстрым шагом по улице и растирал лицо руками. Какую же тупость я творю. Аж стыдно. Что-то вообще за всё стыдно стало. Вся жизнь какое-то недоразумение. Кругом одна тупость. Да и я не лучше.

С этими мыслями я решительно рыкнул и ускорил шаг. Сделано это было достаточно невовремя – протез при очередном взмахе ногой зацепился за торчащую из земли арматуру, и я с размаху плюхнулся в удачно расположившуюся лужу. Остаток пути до квартиры проделал грязным и мокрым, не переставая задавать себе вопрос: «И зачем я сегодня вообще из дома вышел?»