Комдив. Ключи от ворот Ленинграда - Олег Таругин Страница 46

Буквально со второго дня Великой Отечественной генерал-лейтенант, занимая должность заместителя командующего округом, лично курировал строительство Лужского оборонительного рубежа. Судя по послевоенным воспоминаниям, бойцы крайне положительно оценивали построенные укрепления, спасшие множество жизней и, так или иначе, сорвавшие «блицкриг» под Ленинградом. В начале июля генерал-лейтенант возглавил Лужскую оперативную группу, занявшую созданные под его руководством позиции, однако уже через пару недель был внезапно арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде и антисоветской деятельности. Дальше совсем печально – обвинительный приговор Военной коллегии, десять лет по «пятьдесят восьмой» статье – и смерть в лагере через три неполных года…

Правда, все это было в реальной истории, а как сложится сейчас? Сложно сказать. С одной стороны, развитие исторических событий уже изменилось, где-то пойдя по несколько иному пути, как под Смоленском, где-то – как, к примеру, в его случае – просто отставая от прошлого варианта примерно на три-четыре недели. Пока ясно одно: на данный момент он не арестован, продолжая занимать свою должность. Впрочем, еще и не конец месяца…

Хм, вот интересно, если Лужский рубеж не просто удержит гитлеровцев на подступах к Ленинграду, а вовсе НЕ ПОЗВОЛИТ им замкнуть кольцо окружения, это ему чем-то поможет? Поскольку победителей на Руси, как известно, не судят? Или крамольные разговоры среди знакомых и письма к супруге с критикой компартии и высшего армейского руководства – правда и уже ничего не изменить?

Так ли оно обстояло на самом деле и что послужило реальным поводом для ареста, Сергей точно не знал, поскольку среди доступной информации об этом никаких подробностей отчего-то не имелось. Возможно, все это тут и вовсе ни при чем. В конце концов, Пядышев спокойно прошел так называемую «чистку» конца тридцатых годов среди высшего руководства РККА – значит, конкретно под него никто не копал. А вот тогдашний нарком обороны вполне мог и затаить обиду еще со времен Финской – за ту самую аналитическую записку, которую не воспринял всерьез. Зато в конце июля, когда стали срочно искать виноватого за немецкие прорывы под Ивановским и Большим Сабском и неудачные попытки их купировать, что и на самом деле поставило под угрозу судьбу города на Неве, могли всплыть какие угодно прошлые грешки. Хоть те самые крамольные разговоры, хоть личное отношение со стороны Климента Ефремовича, хоть еще что-то, о чем Сергей даже не подозревал. Если это так, то у Пядышева появляется весьма и весьма неслабый шанс выкрутиться – не будет разгрома на Луге (чем Кобрин сейчас, собственно говоря, и занимается), не окажется и повода его арестовывать и судить…

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!

– Здравствуйте, товарищ Лукьянин. – Связь оказалась на удивление хорошего качества. – Давайте без чинов, Дмитрий Акимович. В целом я в курсе ситуации, сражаетесь вы неплохо. Вопрос только один: почему приняли решение отступить и уничтожить мост?

– Так точно, Константин Павлович, есть без чинов. Переправа уничтожена, поскольку я больше не вижу ни малейшего смысла ее оборонять.

– Поясните, пожалуйста.

«Даже так, пожалуйста? – мысленно хмыкнул Кобрин. – Действительно, старая школа».

– Противник в любом случае взял бы мост в течение самого ближайшего времени. Прилегающая местность просто не позволяет применять войска массированно, в том числе и бронетехнику, поэтому дальнейшая оборона лишь стоила бы мне ненужных потерь. Считаю, что приречные оборонительные позиции я использовал с максимальным эффектом, возможным в данной ситуации. Практически в полном составе уничтожена боевая группа противника под командованием полковника Рауса, суммарные потери – до батальона легких танков и больше двух батальонов пехоты вместе с бронетранспортерами. Данные подтверждены визуальным наблюдением. Нанесен существенный урон передовым частям шестой танковой дивизии. Но самое главное, более чем на сутки задержано продвижение противника в направлении на Ивановское и дальше, к Ленинграду.

– Да, вы держитесь уже второй день… – согласился собеседник.

– Я не совсем это имел в виду, – мягко перебил Пядышева Сергей. – Мост уничтожен таким образом, что восстановить его в ближайшее время абсолютно не представляется возможным. Противнику придется наводить понтонные переправы, чему мы, разумеется, станем препятствовать всеми доступными силами и средствами. Как минимум до середины сегодняшнего дня они Лугу не форсируют, а возможно, и дольше того.

– Ну что ж… хорошо, – выдержав небольшую паузу, продолжил генерал-лейтенант. – Относительно местности полностью с вами соглашусь. Полагаю, у вас уже имеется план, как это использовать?

– Так точно. Дальше Ивановского мы гитлеровцев не пропустим, твердо обещаю. А время, которое им понадобится на преодоление реки, используем для усиления обороны вокруг поселка.

– Добро, действуйте, Дмитрий Акимович. Полагаюсь на ваш опыт. Тогда последний вопрос: просьбы к командованию группой имеются?

– Так точно, Константин Павлович, две, – четко ответил Кобрин, мгновенно продумав ответ. Собственно, о чем тут думать? Даже если б Пядышев сам ему не позвонил, он все равно бы связался со штабом оперативной группы, пусть и немногим позже.

– Слушаю.

– Во-первых, буду просить у вас авиаподдержку.

– Мне докладывали, вас прикрывает ИАП с аэродрома в Ястребино. – В голосе комгруппы прорезался искренний интерес.

– Совершенно верно, вчера они нас здорово выручили и еще не раз выручат, но там только истребители, причем старого образца. Кроме того, они испытывают серьезные проблемы с боепитанием и горючим. Этот вопрос я решу своими силами, сегодня обещали доставить и то, и другое. Но мне понадобятся бомбардировщики или штурмовики. Очень сильно понадобятся, товарищ генерал-лейтенант. Категорически. Когда и где – сообщу позже.

– Хорошо, товарищ Лукьянин. – Судя по тону, Пядышев усмехнулся. – Тем более если прямо-таки категорически. Я примерно догадываюсь, что именно вы задумали. Договорились. Штурмовиков не обещаю, но бомбардировщики в вашем распоряжении будут. Могу тоже твердо обещать два вылета, но зато с полной бомбовой нагрузкой. А что во-вторых?

– Большой Сабск, Константин Павлович. Убедительно прошу обратить особое внимание на это направление. В данный момент его атакует первая танковая дивизия Вермахта. В случае опасности необходимо перебросить туда любую помощь.

– Полагаете, там есть угроза прорыва? – мгновенно напрягся собеседник. Судя по всему, о чем речь, он прекрасно понимал и карту знал, что называется, на память – Вы обладаете какими-то данными, о которых я не в курсе?

– Не совсем так. Знаете, как фашисты называют плацдарм на Луге?

– Нет. И как же?

– «Воротами Ленинграда». Это мне моя разведка донесла, когда одного пленного экстренно допросили, я и запомнил, уж больно интересная аллегория. Между прочим, вполне в тему. Так вот, известный вам мост и участок шоссе Поречье – Ивановское – это, так сказать, левая «створка» этих самых «ворот». А Сабск – соответственно, правая. И ее тоже необходимо удержать любой ценой.