Враг Империи - Антон Медведев Страница 46

— Садитесь… — повторил майор, на этот раз стоявшие позади Хитрого охранники силой усадили пленника на вмурованный в пол металлический стул. — Ваше имя?

— Имя? — повторил Хитрый и неожиданно для себя усмехнулся. — Я бы тоже хотел это знать…

Он и в самом деле не знал, как его зовут. Нет, он помнил, что его зовут Иваном, и даже фамилию помнил — Круглов. Только это было ненастоящее имя, чужое. Уверенность в этом росла в нем с каждой минутой. Похоже, кто-то сотворил с ним очень скверную шутку.

— Ваше имя? — устало повторил майор.

— Круглов. Иван Круглов, команда смертников крейсера «Сарацин». — Хитрый подумал, что этому человеку вообще без разницы, кто он такой и откуда.

Майор зашуршал листками бумаги в лежавшей перед ним папке, Хитрый снова улыбнулся — никак очередной допрос? Но их уже допрашивали, и не раз. Там, в лазарете.

Это не был допрос. Покопавшись в бумагах, майор извлек из папки один листок и подтолкнул его Хитрому по гладкой поверхности стола.

— Ознакомьтесь и распишитесь.

Взяв листок, Хитрый вчитался в отпечатанный крупным разборчивым шрифтом текст. Это был приговор Народного Трибунала. Хитрый сразу перевел взгляд на последние строки. От имени принца Седрика Народный Трибунал приговаривал его к расстрелу.

Прочтя ради интереса уже весь текст, Хитрый положил листок на стол и взглянул на майора.

— Исполнять приговор будете вы?

— Вы забыли расписаться.

— Не имею такого желания… — Хитрый усмехнулся и даже сам удивился своему нынешнему состоянию. Казалось, вместе с обрывками памяти к нему вернулось и что-то еще.

— Это в ваших же интересах. Если не распишетесь, расстрел будет заменен повешением. Неужели вы хотите, чтобы вас вздернули на виселице?

Хитрый демонстративно почесал скованными руками шею.

— Ничего не имею против. Как раз это покажется мне в новинку.

— Как хотите. Приговор будет приведен в исполнение в течение двадцати четырех часов.

— А что так долго? Сложности с веревкой?

— Уведите! — Майор явно не оценил его юмора. — И приведите следующего…

Хитрого подняли со стула и вывели из кабинета. Дорогу сюда Хитрый не запомнил, поэтому сейчас с интересом следил за тем, куда именно его ведут. В какой-то момент он увидел знакомую камеру, но его провели мимо. Дорогу от камеры до выхода он уже знал и был искренне рад снова увидеть солнце.

Выкрашенный в зеленый защитный цвет полицейский глайдер, на котором их привезли, все еще стоял перед входом. Теперь Хитрый вспомнил, что и в самом деле не раз летал на таком. Возил заключенных — ну правильно, он работал тогда в конвойном отделе.

Это было странное чувство. Хитрый и радовался тому, что память возвращается, и боялся того, что еще она может ему преподнести. Его втолкнули в глайдер, Хитрый с облегчением увидел в салоне Мирона, прикованного к поручням. Опустившись на сиденье, он начал было ловить момент для удара, возможность захватить глайдер казалась вполне реальной. Но тут же передумал — надо подождать Лиса с Когтем, иначе им не выбраться. Впрочем, у него все равно ничего бы не получилось, охранники были опытными и не дали ему ни единого шанса. Пристегнув его к боковым поручням, оба удалились. Правда, в одиночестве их не оставили — на площадке рядом с глайдером прохаживался вооруженный винтовкой боец, совсем еще мальчишка, его настороженный взгляд то и дело скользил по пленникам.

— А что выбрал ты? — не без интереса спросил Мирон, взглянув на Хитрого.

— Веревку… — ответил Хитрый и улыбнулся.

— Это хорошо. Все не так скучно будет… — Мирон замолчал, заметив, что охранник у глайдера прислушивается к их разговору.

Минут через пять привели Лиса. На вопрос о его выборе Лис пожал плечами.

— Пришлось расписаться. По мне так лучше пулю, чем болтаться на виселице. А в общем, один черт… — Лис сплюнул себе под ноги и устало вздохнул. — Жрать охота. Хоть бы покормили напоследок.

Последним, все так же хромая, пришел Коготь. С разбитых губ у него сочилась кровь. Охранники с ним совершенно не церемонились, Когтя грубо толкнули на сиденье и приковали к поручням. На тихий вопрос Лиса о том, что с ним произошло, Коготь зло усмехнулся.

— А, это… Да достала меня их падла в погонах. Я ему и посчитал ребра.

— Да ну! — не поверил Лис. — Я бы и сам ему зубы выбил, да не дотянуться.

— А я ногами, — усмехнулся Коготь. Его круглое лицо приобрело довольное выражение. — Стул же к полу привинчен, крепкий. Я спиной оперся на спинку, а ногами врезал по столу. Прямо к стене его и припечатал столом этим.

— Ах ты, черт… — Лис покачал головой. — Я не догадался. О, вот и он…

Вышедший из тоннеля майор был бледен и зол, в руках у него была все та же папка. С ненавистью взглянув на пленников, он забрался на переднее сиденье, кривясь от боли, один из охранников тут же занял место пилота. Второй охранник и боец с винтовкой поднялись в салон к пленникам. Тихо загудел двигатель, глайдер вздрогнул и плавно оторвался от земли.

— Как, господин майор, ребра не беспокоят? — спросил Коготь и усмехнулся. Майор даже не обернулся, зато сидевший напротив Когтя охранник молча взял у молодого бойца винтовку и с размаху саданул Когтя прикладом под дых, затем так же молча вернул оружие хозяину. Коготь согнулся и закашлялся. Впрочем, когда через пару минут он выпрямился, на его разбитых губах все равно играла усмешка.

Скорее всего, это его последний полет, в этом Хитрый был уверен. Жаль, что он так и не успеет узнать, кто же он на самом деле.

Медленно тянулись минуты. Хитрый скользил взглядом по салону глайдера, когда в его памяти вдруг всплыло еще одно воспоминание. Очень яркое — и очень своевременное. Да, обрести свободу им мешают наручники. Но наручники можно снять, и теперь Хитрый знал, как это сделать.

Сложнее всего было не привлекать к себе ненужного внимания. То и дело поглядывая краем глаза на охранников, Хитрый осторожно нащупал на стенке глайдера, справа от себя, крепившую декоративную обшивку тонкую металлическую скобку. Именно такой скобкой один заключенный когда-то открыл наручники. После того случая все скобки на полицейских глайдерах заменили. Похоже, здесь подобных побегов еще не происходило.

Скобка сидела в обшивке на удивление прочно. Пытаясь расшатать ее, Хитрый даже сломал ноготь. Потом пришлось сделать небольшую передышку — Хитрый боялся, что его копошение будет замечено.

Ему помог Лис, вероятно, смекнувший, что Хитрый что-то затевает.

— Эй, майор, далеко еще там? Мне в туалет надо.

— Тебе уже никуда не надо, — не оборачиваясь, усмехнулся майор.

— Майор, не будь свиньей. Я же с тобой по-человечески.

— Мне сказать, чтобы тебя успокоили? — Майор повернулся и зло взглянул на Лиса.