Отряд скорби - Джерри Б. Дженкинс Страница 46

— Благодарю вас, сэр.

— Потерпите несколько дней. Эта статья заставит забыть о прошлом, и о вас снова заговорят.

— Вы мне покровительствуете.

— Послушайте, Камерон. Держитесь подальше от этой занудной девки. Как там ее зовут?

— Верна Зи?

— Ну да, Верна. Она ведет дела нормально, но пусть она их делает одна. Вы можете вообще там не появляться, если только не будет особой причины. Какие у вас планы?

— Стив предлагает мне поехать на следующей неделе в Израиль на подписание договора между Израилем и ООН.

— Мы посылаем туда массу людей, Камерон. Освещение этого события я собирался поручить редактору отдела религии.

— Джимми Борланду?

— А в чем вопрос?

— Во-первых, это событие не представляется мне имеющим религиозный смысл. Особенно, если учесть, что в это же самое время в Нью-Йорке собирается конференция по единой религии, евреи будут обсуждать вопрос о восстановлении Храма, а католики выбирать нового папу. И потом, хоть это и прозвучит своекорыстно, вы считаете, что Джимми способен сделать репортаж, который можно выносить на обложку?

— Пожалуй, нет. Просто показалось, что он подходит, Он там уже неоднократно бывал по своему профилю. Кроме того, мне кажется, что любое событие в Израиле можно рассматривать как религиозное событие, ведь так?

— Не обязательно.

— Камерон, мне всегда нравилось, что вы говорите со мной откровенно. Вокруг столько людей, умеющих только поддакивать. Так значит, вы не считаете, что это религиозное событие, хотя оно и будет иметь место на Святой земле?

— Все, что связано с Карпатиу, имеет геополитический характер, даже если в этом присутствуют религиозные аспекты. Действительно серьезная религиозная проблема в этой стране, помимо строительства Храма, связана с двумя проповедниками у Стены Плача.

— Да, что там происходит с этими фанатиками? Они заявили, что в Израиле три с половиной года не будет дождя, так его там и без них не бывает. Там и так сухая земля, но если дождя не будет столь долгое время, там высохнет и погибнет абсолютно все. Формула этого ученого, — кажется, Розенцвейга — как-нибудь зависит от дождя?

— Я точно не знаю, сэр. Мне известно, что при ее использовании требуется меньше воды, чем обычно, но все равно без поступления воды из внешнего источника она не дает эффекта.

— Я был бы не прочь, если бы Джимми подготовил эксклюзивный репортаж об этих двух, — сказал Бейли, — но ведь с ними опасно иметь дело, так?

— Простите, сэр?

— Их ведь пытались убить, прикончить на месте. И что произошло на следующий день? Масса людей была сожжена. Говорят, что эти двое вызывают огонь е небес!

— Другие говорят, что они дохнули огнем.

— Об этом я тоже слышал, — отозвался Бейли. — Это как бы дурной запах изо рта, так что ли?

Бейли рассмеялся, но Бак не мог его поддержать. Он верил в рассказ об огненном дыхании, потому что он содержался в Священном Писании, и не мог поставить на одну доску верующих в восхищение и помешанных уфологов.

— Во всяком случае, — продолжил Бейли, — я еще не говорил с Борландом насчет большой статьи, хотя говорят, что это входит в сферу его профессиональных интересов. Пожалуй, я мог бы поручить это вам, но тогда пришлось бы исключить кого-нибудь из команды, потому что наш бюджет уже на пределе. Хотя, пожалуй, я мог бы исключить одного фотографа.

Бак очень хотел бы иметь при себе фотографа, чтобы запечатлеть на пленке какие-нибудь сверхъестественные эффекты.

— Нет-нет, — поспешно сказал он. — Этого совсем не нужно делать. Планк предлагает мне отправиться туда за счет специального фонда ООН.

Последовало продолжительное молчание.

— Сэр?

— Тут у меня есть сомнение, Камерон. На меня произвело хорошее впечатление, что они явно простили вас за то, что вы подвели их в последний раз. Но каким образом вы сможете сохранять объективность, если будете на их содержании?

— Вы должны доверять мне, сэр, я никогда никому не продавался.

— Да, я это знаю. И Планк это знает. Но вот понимает ли Карпатиу журналистскую этику?

— В этом я не уверен.

— Я тоже. Вы знаете, чего я боюсь?

— Чего же?

— Что он попытается переманить вас к себе.

— Вообще, шансы на мой переход куда бы то ни было практически равны нулю, — ответил Бак.

— Да, я — то думал, что он разозлился на вас сильнее, чем я. А теперь оказывается, что он хочет взять вас с собой на это подписание.

— Он даже хочет, чтобы я присутствовал на подписании как член его делегации.

— Это было бы совсем неуместно.

— Я это понимаю.

— В таком случае всем должно быть совершенно ясно, что вы не являетесь официальным членом делегации. Какой прекрасный кадр! Единственный представитель прессы за столом.

— Согласен. Но как мне это сделать?

— Можно сделать совсем просто. У вас на пиджаке должна быть какая-нибудь карточка, из которой было бы видно, что вы из «Уикли».

— Так я и сделаю.

— Кроме того, вы должны иметь наши визитки в кармане и вручать их там всем присутствующим.

— Это, пожалуй, перебор.

— Не смеши меня, сынок. Карпатиу — это политик из политиков, и у него есть все основания, чтобы ты работал у него. Так что он будет стараться облегчить для тебя уход из «Глобал уикли».

— У меня нет таких планов, сэр.

— Я понимаю, что нет. Послушай, как ты думаешь, если ты не полетишь туда вместе с делегацией ООН, сможешь ли ты быть в кругу договаривающихся сторон в момент подписания? Я имею в виду непосредственно в тот момент, когда это будет происходить.

— Я не знаю. Могу спросить.

— Спроси. Я приобрету билет на коммерческий рейс, чтобы ты не полетел туда за счет ООН. Я не хочу, чтобы ты был в долгу у Карпатиу, но я готов дорого заплатить за то, чтобы увидеть, как ты стоишь у него за спиной, когда он будет подписывать этот договор.