Вавилонские сестры и другие постчеловеки - Брюс Стерлинг Страница 46

Где-то за поясом астероидов действие наркотика начало постепенно ослабевать, и мы поняли, что вновь настал момент лизнуть лягушку.

– Доставай Боффо из клетки, – произнес Отто.

– Сам доставай, – огрызнулся Тото. – Последний раз его доставал я, и он нассал мне на руки.

– Послушай, кто из нас виртуальный, ты или я?

– Ты.

Косматый, огромный, совершенно голый, внешне ничем не отличимый от Тото медведеподобный Отто поднялся со своей теплой меховой кушетки.

– Ну ты сказанул! Ведь знаешь ничуть не хуже моего, что это я создал тебя по образу и подобию своему. Я сам, между прочим, от этого не в восторге, но что мне оставалось делать? И все из-за этого дурацкого Пансистемного закона: «Используй до конца, пока не износится, если этого мало, возьми еще...» Я просто не мог угнаться за всеми распоряжениями, которые получал, вот и создал тебя себе в подмогу. Так что теперь ты зарегистрирован на Венере. Ну-ка полюбуйся на свою левую пятку и увидишь свой татун.

Тото, сидя на краю своей кушетки, положил свою небритую, косматую левую нижнюю конечность на колено правой. На голой пятке ясно виднелась татуировка – личный регистрационный номер.

– Точно есть. Но можно подумать, у тебя нет.

Отто, подозрительно прищурившись, посмотрел на него.

– Ты на что намекаешь, косматая морда?

– Давай-давай, взгляни на свою пятку. Или слабо?

Отто, не садясь, согнул левую конечность в колене и покосился черед плечо на безволосую пятку. Затем медленно опустил.

– Черт! И правда есть. У меня на пятке тоже татун. И когда он там взялся?

– Он всегда там был, потому что это я создал тебя. А у меня татун, чтобы тебе не было обидно, будто ты один такой. А вообще я бы не советовал тебе злоупотреблять лягушкой – у нее от тебя едет крыша. Вот тебе и начинает казаться, будто ты – это подлинный я.

Отто хрюкнул на поросячий манер.

– Брехня! Ты нарисовал его мне на пятке, пока я спал! Признавайся.

– Может, и нарисовал. А может, и нет.

– Ладно, проехали. В конце концов, я-то знаю, что я – оригинал, а ты – жалкая копия. Ты не больше чем искусственно созданное и удерживаемое в вертикальном положении электромагнитное поле. А когда ты станешь не нужен мне, я просто растворю тебя, разложу на корнукопионы.

– Это еще кто кого растворит, виртуальный ты мой.

– Ладно, кончай препираться. Я сейчас достану себе лягушку.

– Давай-давай, только и мне оставь.

– Это мы еще посмотрим.

Отто направился через всю каюту туда, где на полке стояла объемистая коробка с вентиляционными прорезями на крышке. Открыв крышку контейнера, он залез в него обеими лапами и вытащил наружу огромную оранжевую лягушку размером с хлебницу. (Кстати, хлебница стояла рядом с коробкой и служила своего рода эталоном для сравнения.) Сжав лягушку в ладонях где-то в районе склизкой талии, он вытянул руку. Как и следовало ожидать, лягушка испустила в воздух щедрую струю ярко-фиолетовой мочи. Струя ударила в пол и тотчас была впитана ковровым покрытием. Отто расхохотался.

– Черт, промазала, – выругалась лягушка, – даже не попало тебе на ногу.

– Это ты верно заметил, Боффо. Потому что я Отто Оригинал, а значит, не такой тормоз, как Копия Тото.

Тото проигнорировал пущенную в его адрес шпильку.

– Давай-давай, продолжай в том же духе. Если бы не твои дурацкие шуточки, здесь можно было бы с тоски подохнуть.

Отто посмотрел в глаза несчастной обмякшей амфибии.

– Боффо, ты, случаем, не дрейфишь?

– Это еще с какой стати? У нас здесь горы жрачки, корабль с курса сбить невозможно, ведь он будет поумней, чем вы двое, вместе взятые. И вообще я точно знаю, что вы меня не обидите – кишка тонка. Так с чего мне дрейфить?

Надо сказать, Отто никак не ожидал от Боффо такого смелого ответа.

– Что ж, пожалуй, ты прав. Но ведь есть уйма других вещей, от которых пробирает мандраж.

– И что это за вещи?

– Ну, такие большие, огромные. Вселенских размеров.

– Например?

– Ну, скажем, эпидемия. Повальный мор.

– Каждый микроб получил свой серийный номер, каждый вирус запатентован.

– А как насчет голода и физических страданий?

– Все наделены способностью фотосинтеза. А кто не хочет, пусть пеняет на себя, его живо отправят на переработку. И если вы не восстановили прежний ваш вид, значит, это ваш собственный выбор, и некого винить, кроме как себя самих.

– А если солнце взорвется сверхновой?

– Ну и что? В таком случае надо просто передвинуть планеты на другие орбиты, где не так жарко.

– А злые пришельцы из глубин космоса?

– Похоже, космический колодец иссяк, и все они передохли от жажды.

– А тепловая смерть вселенной? Ты об этом подумал?

– Старая песня, только никто ее больше не слушает. Можно подумать, тебе неизвестно, чем все дело кончится?

– Вот он тебя и подловил, – вмешался в разговор Тото. – Или ты забыл про привидения?

– Я думал, это просто лягушачьи галлюцинации.

– А вот и нет. Корабль зафиксировал их присутствие. Нам действительно нанесли визит наши далекие потомки из будущего – прокрались сквозь лазейку во временном континууме. Давай я воспроизведу тебе их появление.

– Черт, этого мне еще не хватало! Я просто подначиваю Боффо, чтобы он выдал нам с тобой побольше наркотика – уж если улет, так улет со скоростью света!

– Настоящий человек никогда бы так не лопухнулся насчет этих привидений...

– У настоящего человека голова забита серьезными вещами – ему нет дела до каких-то там привидений из конца света, которые для нас бесполезны.

С этими словами Отто принялся нещадно трясти Боффо.

– Ну-ну, давай дрейфи.

– Я... меня сейчас вырвет...

И Боффо отрыгнул плевок прозрачной желчи на мохнатую грудь Отто. Тот с нескрываемым омерзением передал лягушку Тото.

– Видишь, а все из-за тебя.

Тото взял лягушку и посадил ее на кушетку рядом с собой.

– Боффо, я хочу, чтобы ты для меня кое-что представил. Ты не против?

– В принципе нет. Валяй.

– Представь себе пару желтых ног, что вырастают из болота, в котором когда-то жили ты и вся твоя многочисленная родня. Эти желтые ноги уходят вверх, высоко-высоко, куда-то в заоблачные выси, исчезая в белом пушистом облаке, из-за которого торчит длинная, сильная шея, которая, в свою очередь, кончается головой со злобными черными глазенками – птичьими. А чуть ниже этих злобных глаз из головы вырастает острый клюв, почти в целую милю длиной – да нет, в тысячу миль. И поэтому спрятаться тебе некуда, и клюв приближается к тебе, опускаясь все ниже и ниже, и ты дрожишь от ужаса и готов наложить...