Марргаст. Первое семя тьмы - Анна Чайка Страница 46

− Мне жаль, Иван.

Смаг взмахнул мечом, прижимая часто дышащего Игора острием к стволу дерева. Им же резко отодвинул рыжие пряди с лица. Левый глаз юродивого оказался насыщенно-фиолетового цвета. С треугольным, как у ящериц, зрачком. Игор тоже был искаженцем.

Всплыл в памяти щелчок лопнувших от натяжения звеньев цепи. Их просто порвали с чудовищной силой.

− Но это… Постой, он же не виновен в деяньях остальных!

− Ты повышаешь голос, брат.

− Послушай, − Я попытался защитить этого странного, хнычущего ребенка в теле взрослой нежити. − Пусть идет. Он не совершал зла, более того − помог мне бежать. Те, кто убивал смагов, уже наказаны.

− Но он и не мешал им. Мы не можем быть уверены, что он не захочет отомстить за сородичей.

− Я больше не буду шалить! Не надо! − взвыл Игор, напугано пялясь на оружие. Тощая грудь под дерюжкой ходила ходуном.

− Он неспособен на такое. Убьем его, оправдаем ожидания детей Соловки. Они уже считают нас воплощением людской беспощадности. Не стоит закреплять это представление в их беззащитных умах.

Как я и думал, упоминание детей отрезвило наставника. Он опустил меч и долго рассматривал свои чистые мозолистые руки холодным прищуром. Я вернулся к Лисавете, надеясь получить помощь; как дочь рисковых торговцев редкостями, она неплохо разбиралась в перевязке ран.

Но сейчас она была занята, брезгливо вылавливая платком из реки подарок Игора – этой вещью оказался злополучный марргаст.

Черные выемки, похожие на рты, наполнились водой. Камень будто пульсировал.

− Шевелится, − заметил Рад, забирая находку.

− Нечего удивительного. Это их стихия, марргасты всегда находят около воды. Речной камень, − пожала плечами охотница, отряхивая мутно-розовый от крови платок. Я в тот момент обрабатывал ожоги мякотью целебного растения, и чуть не уронил лекарство в воду, услыхав слова подруги.

− Повтори, − Я утер пересохший рот. − Повтори, что ты сказала?

− Марргаст можно найти на дне водоемов или берегу рек. Он очень любит воду.

Этот камень…

Беляна.

Части разбитого зеркала продолжали собираться воедино. Я схватился за золотой перстень, вгрызавшийся в безымянный палец. Возможно, это было случайностью, глупым совпадением. А может, я нашел истинную причину появления трехрогой твари.

Радогост выглядел обеспокоенным, когда я, с трудом сдерживаясь, взмолился отдать камень мне на хранение. Пока им не стоило знать о догадке, как и о словах шишигари-рыбины. Сначала я должен был во всем убедиться сам.

К сожалению, наставник почему-то отказался.

− Мне жаль, брат, что мы не нашли то, чего ты ожидал, − словно прочтя мои мысли, прибавил наставник. − Постарайся думать, что так будет лучше для нашей страны. Здесь хватает чудовищ.

Да, хватает. Но на одну вскоре станет меньше…

***

Среди возвращенных жительницами Соловок коней я не досчитался своего. Видимо, он сбежал от искаженцев и носился где-то по округе, радуясь обретенной свободе. Руслан предложил ехать вдвоем, но меня такая идея не вдохновляла. Лиса вспомнила, что когда ее вели в плен, она слышала неподалеку переливистое ржание.

− Их там много. Возьми себе одного, − предложила охотница, направляя своего гнедого жеребца в сторону сокровищницы и одновременно темницы. Быстро найдя нужный проход, мы спешились и осторожно вошли внутрь.

На свободу меня вывел Игор, из-за чего я так и не успел заметить, насколько обширны были местные пещеры.

Щука громко цокнул языком, как бы подзывая к себе лошадь, и сбоку раздался нетерпеливый цокот копыт. В самой светлой из пещер располагалась настоящая конюшня. В стойлах за перекладинами беспокойно дергались звериные силуэты. Нас приветствовали громким ржанием, воем. Рычанием?..

Я приблизился к ограждению, чтобы рассмотреть косматого жеребца, но внезапно ощутил резкое движение в мою сторону… и чуть не лишился носа. Едва успел отпрыгнуть назад. Роскошные клыки, ничего не скажешь, − таким и Селио бы позавидовал.

Ругнувшись, я повернулся к смеющимся смагам.

− Не обижайся, брат, − Щука почесал затылок. − Ну кто ж мог знать, что у этих гадов кони тоже нечистокровные?

Искаженцы оставались верны себе. Тот, что чуть не обглодал мне лицо, был полукровкой. Мать его покрыл кумельганский плотоядный жеребец; ездить на этом звере рискнул бы только очень богатый (так как разоришься на мясе для прокорма) и очень глупый человек с лишними частями тела.

Рядом находилось стойло хрупкой длинноногой кобылы-гинмы; говорят, они возили на своих спинах прекрасных вилл. Но взрослого человека вот такая точно не выдержит.

Среди шипастых и чешуйчатых лошадей лишь одна выглядела прилично. Скромная кобылка – темная, как небо зимней ночью, с гривой белой и густой, как снежная шапка. Она стояла в самом конце ряда; и пока у соседей лежал овес, куски несвежего мяса или обглоданные кроличьи тушки, у нее была лишь крохотная поилка.

− Вроде обычная, − сказала Лиса.

− Ее, получается, и кормить не надо? − удивился Щука, пока я отодвигал запор и выпускал чернявку на свет.

Кобылица робко вышла, тычась мордой в шею и пытаясь пожевать похожие на солому волосы. Я поймал ее, раздвинул губы, желая удостовериться, что зубы там самые что ни на есть лошадиные. Правда, слишком белые, с голубым отливом… Хотя это сущая ерунда, в сравнении с особенностями ее соседей!

Увидев висящие на гвоздике седло и уздечку, попытался надеть их на чернявку, но та резко запротестовала. Хотел потрепать ее за ухом, чтобы успокоить, но с удивлением обнаружил еще одно отхождение от нормы. Уха не было. Вообще.

Озадаченный, я принялся копаться в гриве и нащупал тонкую мембрану, расправляющуюся, когда на нее нажимали пальцем. Мембрана плотно закрывала ушной проем, а когда кобыла волновалась, выдвигалась по бокам головы, как плавники заморских рыб.

От каждой мембраны, из глубин черепа выходили наружу длинные перламутровые щупы, толщиной не больше шнурка, легко терявшиеся в гриве.

− Похожа на жеребенка морского коня. Большая редкость в наших краях, − Радогост потянул за щуп пальцами, и чернявка повернула мордочку в ту же сторону. − Поводья с удилами тут не подойдут. Но вот им подходящая замена.

Смаги с интересом наблюдали за тем, как я с трудом забирался на изящную кобылицу, как осторожно брал в обе руки по волоску и пытался ее подстегнуть.

− Как назовешь? − спросил Руслан.

− Хорошая масть. Может, Ночкой али Маревной? − предложил свои варианты Щука, освобождая остальных «пленников» из надоевших им стойл.