Ритуал. Эпизод первый - Виталий Останин Страница 46

«Бред… — думал я, не торопясь поднимаясь по лестнице. — Не может такого быть!»

«А почему ты тогда ушел из дежурки? — спорил со мной внутренний следователь, который, игнорируя эмоции, смотрел лишь на факты. — Ты ушел, потому что боялся, что он тебя прочитает».

На самом деле черта с два он бы меня прочитал. Прадедушкина кровь надежно закрывала меня от ментального сканирования и поверхностного чтения мыслей, если я подобного не желал. Но ему и не нужно было. Я посмотрел на него и понял, что происходит. Орк посмотрел на меня и увидел, что я знаю. Мы давно работали вместе. С полуслова, а то и с полувзгляда понимали друг друга.

Было страшно. Последние деньки и без того выдались нелегкими, но Лхудхар, похоже, окончательно меня добил. Его… предательство — да называй ты уже вещи своими именами, Лисовой! — стало той самой последней каплей, которая переполнила чашу моего самообладания. Которым я не без основания, кстати, гордился!

Именно он предупредил наемников о рейде пластунов. Он вел погоню таким образом, чтобы мы преследовали машину-пустышку. Даже магов из Секции отвлек на погоню, хотя, справедливости ради, именно я ему это предложил. Но все равно! Он предатель! На его руках кровь Линькова и его семьи, я это знаю!

И он знает, что я знаю…

Зачем ему это вообще? Что могло подвигнуть начальника управления полиции на такой поступок? Как он сам меня учил — мотив. В основе всего всегда лежит мотив. Поймешь его — поймешь преступника. Сможешь понять его — считай, преступление ты раскрыл.

Мотив-мотив-мотив… Я не вижу никакого мотива! Лхудхар — орк средних лет, не амбициозен, иначе бы не сидел на должности в нашей глуши. У него все в порядке с деньгами, род пусть и не сказочно богат, но дети живут в Британии, а это показатель. С женой скорее товарищеские отношения, что неудивительно для стольких-то лет совместной жизни. Он идейный следак, в молодости, с его слов, воевал. Прадед о нем очень хорошо отзывался, всегда говорил: «Держись Агриха, он за своих стеной стоит!» И это было правдой.

Что еще? Пьет, но в тех дозах, чтобы это стало проблемой. Не играет. Не интересуется женскими прелестями, по крайней мере, о его любовницах в управе не было никаких слухов. Дружен с местной элитой. С тем же судьей, своим соотечественником, по субботам ходит в парную. Частенько ужинает с нашим губернатором, даже на портал его раскрутил, когда потребовалось Секцию на место преступления доставить.

Так, стоп. Прибывший на место преступления начальник управления полиции звонит губернатору и просит его организовать портал для агентов Секции. Лисовой, а почему это раньше не показалось тебе странным? Лхудхар хоть раз так делал на твоей памяти?

Нет, не делал. И, объективно, не должен был делать. Я тогда был под впечатлением, что у нас в городе произошло ритуальное убийство, думал, шеф тоже в шоке и хочет побыстрее дело по подведомственности на федералов спихнуть. Поэтому и воспользовался служебным положением, позвонил товарищу. Но в этом не было никакой необходимости! Вообще никакой! Ну приехали бы «серебрянки» позже — ему-то что? Я, а не он, торчал бы рядом с трупом, ожидая агентов.

После того, как я почти уверился в том, что Лхудхар прикрывает бежавших убийц Линькова, то по-другому посмотрел на эту сцену со звонком губернатору. Весь этот нарочито беззаботный тон орка, вопросы о здоровье жены и детей эльфа. Он словно сообщал ему что-то. Что-то, о чем нельзя было сказать открытым текстом, но… Боги, неужели губернатор тоже как-то замешан? Почему нет? Рука-руку моет — чем тебе не мотив?

Лисовой, твою же мать! Того, насколько все плохо сейчас, тебе недостаточно?

Но… допустим. В порядке бреда, как говорит один мой знакомый. Предположим, что губернатор замешан. Каким боком? Линьков был мелким клерком в муниципальном кадастровом департаменте, начальник его встречался с убийцами — Василич их видел. Лхудхар его назвал (случайно оговорился?) посредником? Не губернаторским ли?

Но какая связь может быть между ним и нашим «Руфи»? Земли под застройку, налоги, собственники землевладений? Губернатор отжал себе кусочек земли под летний домик, и Линьков об этом узнал? Ну, узнал и узнал! Про прошлого нашего главу региона новостные ленты и похуже вещи писали, что-то я не помню, чтобы в процессе погиб хоть один журналист!

Так. Махинации с землей, Линьков о них узнает, его начальник бьет тревогу, губернатор нанимает убийц, Лхудхар прикрывает преступление… Правдоподобно? Да. Даже логично, хотя я тут явно домыслы за факты выдаю.

А даже если и так, что с этим делать-то теперь? Если уж мой шеф играет не на стороне хороших ребят, то что вообще можно предпринять? Как наказать тех, кто находится на такой недосягаемой высоте для простого следователя? Это не мой уровень вообще! Как, впрочем, и «дело Смирновой» с переливанием эльфийской магии в людей.

Руки опускались. Или не поднимались. Мной овладело настроение, которое бывает только после сильной эмоциональной встряски, вслед за которой наступает опустошение. Когда ничего не хочется, ничего не тревожит, и вообще хочется сказать одно: «А пошло оно все!»

Не было никаких желаний, кроме одного дурацкого и совершенно мальчишеского — ворваться сейчас в кабинет шефа и выдохнуть ему в лицо: «Как вы могли?»

Но у меня нет доказательств. Их и не может быть — догадки к делу не пришьешь. А дела, считай, теперь тоже нет. Как и, похоже, работы.

Звонок коммуникатора застал меня ровно посередине пути между дежуркой и моим кабинетом. Я даже не понимал, зачем туда иду, кстати.

Вызывал Лхудхар. И зачем? Не собирается же он, в самом деле, сказать мне, что я ошибся? Скорее уж, он сделает вид, что ничего не произошло, и предложит идти домой. А я тогда тоже сооружу морду банкоматом и соглашусь. Да? Ты же сделаешь это, Лисовой? Не будешь играть в героя? Тебе нельзя, за тобой еще вполне живая иномирянка стоит!

Конечно! Ничего же не было!

— Зайди, — буркнул Агрих Дартахович. И неожиданно добавил: — Пожалуйста.

Чем полностью меня обезоружил. Все слова, которые рвались с языка, были заменены одним.

— Иду.

И пошел. Не предполагая, что меня ждет в кабинете шефа, и даже как будто не желая этого знать. Как, черт возьми, кукла!

Эта мысль меня встряхнула. В районе солнечного сплетения разгорелась злость, кисти сами собой сложились в кулаки. Поговорить, значит, хочет? Небось, предложит денег, чтобы я молчал? Или угрожать будет? Посмотрим!

Я дошел до приемной начальника. Не стуча — какие, нафиг, сейчас политесы? — толкнул дверь и обнаружил орка, сидящего за столиком в углу и потребляющего коньяк. Напряженного, но не злого, а, кажется, смущенного.