Ярослав Умный. Первый князь Руси - Михаил Ланцов Страница 45

Прошла всего неделя с момента разгромов конунга-изгнанника, пытавшегося за счет Гнезда поправить свое материальное положение. Но, как оказалось, это было только начало нового беспокойного лета.

- Твою мать! – Воскликнул Ярослав, когда узнал, что с юга по реке идет крупный военный корабль. Ну, по местным меркам крупный, конечно же.

Почему викинги оставляли у Ладоги свои дракары и ходили дальше на юг на моноксилах и небольших плоскодонках? Из-за порогов на Днепре? Но ведь точно также викинги поступали и на Волге. На первый взгляд странно. Но только на первый, потому что, чуть разузнав, все становилось на свои места. Ведь волоки между водоразделами как днепровского пути, так и волжского проходил по притокам и в верховьях. И тот же дракар пришлось бы тащить намного дальше по земле, чем крупную лодку.

А пороги? А что пороги? Да, участок довольно протяженный, но корабли при этом на берег вытаскивать не требовалось. Просто выгрузился сам. Взял концы канатов и давай прикидываться бурлаков, поднимая судно против течения. Оставив, конечно, на нем мужиков с шестами, дабы ориентировали «тушку» кораблика в потоке воды.

Медленно. Тяжело. И в какой-то мере опасно. Но не такие уж великие сложности. Главное – не спешить. И чем крупнее корабль, тем больше осторожности требовалось. Конечно, линейные ограничения оставались. Но дракары вполне пороги проходили.

Конечно, к Гнезду подходила никак не та громадина, что показана в первом экранизированном житии, известном как фильм «Викинг». Ведь византийский дромон ни каким боком не являлся галеасом Нового времени. Отнюдь. Даже отдаленно.

Ведь классический дромон это «колбаса» от тридцати до пятидесяти метров длиной и от четырех до семи шириной. С полными обводами и слабо выраженным килем. Ну и весел обычно был один ряд, но встречалось и два на самых больших экземплярах. Так что, по сути, он представлял собой типичный образец позднеантичного судостроения. Этакая либурна времен Помпея и Цезаря, только без подводного тарана. Никаких высоких и развитых надстроек не имелось и иметься не могло. А вот осадку такое судно имело куда как меньшую, чем дракар из-за существенно более полных обводов корпуса. То есть, сидело в воде не так глубоко. Из-за чего на веслах разгонялось намного шустрее кораблей викингов. В общем – классика классикой. Остатки которой доживали свои последние столетия.

- Как он тут разворачиваться то станет? – Спросил Ярослав вслух сам у себя, наблюдая как этот «водоплавающий» мерно машет веслами.

- По течению сдаст «задом» и на разливе веслами оборотится, - отметил стоящий рядом Хакон. – Но корабль дурной. На дракаре бы рулевое весло перенесли и поплыли задом наперед. А тут… одна морока.

- А ты почем знаешь? – Поинтересовался Ярослав.

- Я один раз ходил в Константинополь.

- Ясно…

Новость о прибытии византийского корабля его совсем не обрадовала. Только этих злодеев греческих здесь не хватало для полноты картины. Как бы не по его душу пришли. Поэтому, изрядно переживая, Ярослав решил собрать ополчение. На всякий случай.

Народ откликнулся. Охотно и быстро собравшись. Угрозы в том корабле никто не видел, но перечить никто не стал. Может это какие-то хитрые гости, которым требовалось продемонстрировать клыки сразу, дабы не шалили потом. Репутация Ярослава была уже такой, что вопросов по делам военным никто не задавал.

На корабле прекрасно заметили отделения, выстроенные в шесть «коробок» отделений. И совсем к городу подходить не стали. «Пришвартовались» чуть поодаль. Скинули трап. И высадили два десятка бойцов в типичном византийском ламерном доспехе, надетом самостоятельно, а не как усиление кольчуги. На голове – четырехчастные шлемы с наносниками и бармицей. А в руках большие щиты и копья. Причем щиты, судя по всему, нормальные, клееные, а не тот хлам, что предпочитали варвары в эти годы.

В общем – солидно и богато. Но их вышло всего два десятка. Явно не войско. Конечно, в самом корабле еще сидело около сотни, а то и двух членов команды. Вот как к борту привалили и смотрят-наблюдают. Но они были без доспехов и оружия в руках и, на первый взгляд угрозы, они не представляли.

Самым неожиданным оказалось то, что с этими ребятами на берег сошла женщина. Явно в годах, но бодренькая и весьма подвижная. А также три священника. Вот уж не было печали. Хуже того, эта четверка и направилась к ополчению Гнезда, используя воинов как эскорт.

Подошли шагов на пятнадцать.

Ярослав нехотя слез с коня и вышел перед – поговорить. Можно было бы и верхом выступить, но это было бы крайне неуважительно. У него и так, судя по всему, назревали серьезные проблемы с Византией. Так что усугублять их он не хотел. Вышел в общем. А за его спиной пристроились командиры отделений.

Воин-византиец шагнул вперед и, сняв шлем, поприветствовал Ярослава на ломанном славянском языке. Тот промолчал. Секунд пять спустя этот же мужчина произнес приветствие на старосвейском. Никакого эффекта. Люди Ярослава молчали, ожидая, когда он заговорит. А он молчал и внимательно рассматривал гостей. Наконец, поняв, что слишком уж затягивает, спросил на высоком византийском: