Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин Страница 45

Из-за этого я первого своего поселения так толком и не разглядел – провезли внутрь как дедушку Ленина в опломбированном наглухо вагоне. Бедолаг Хрома и Банкета транспортировали отдельно, избавив меня от душевных терзаний. По всему получается, что подставил тех, кто не сделал мне ничего плохого. И не факт, что я этот косяк смогу исправить.

Ехали недолго, хотя по дороге приходилось дважды останавливаться. Видимо, проезжали кольца обороны. Стоило машине притормозить в третий раз, как задние двери кунга открылись, и меня бережно вынесли на руках наружу. Прямо милота какая-то – фарфоровой статуей себя ощущаешь, не то, что у некоторых.

Приземистое здание, у которого мы припарковались, не выглядело новостроем, но оставляло о себе только положительное впечатление. Такое с одного пинка не развалишь – стены толстенные, окна обшиты металлом и представляют собой неплохие бойницы, а на плоской крыше прогуливаются часовые, частично укрытые мешками с песком.

Наша маленькая бронеколонна оказалась во внутреннем дворе, окружённом высоким забором, где нас встретили десятка три бойцов, поднятых по тревоге. Что бы там ни натворил Пастырь, его здесь явно уважали.

Меня почётно занесли внутрь, но большая часть процессии осталась снаружи. Прикрывают, что ли? За входом, где располагалась самая настоящая дежурка, начинался безликий коридор, выкрашенный половой краской на три четверти высоты. Конвой промаршировал его насквозь, пока не уткнулся в широкую лестницу, отделанную советской мраморной крошкой. И естественно, мы стали по ней спускаться – не держать же такого ценного пленника поближе к небу, а вдруг как улетит?

К счастью, клаустрофобией я никогда не страдал, и тесный карцер с одинокими нарами воспринял почти философски. Всё равно оставлять меня в гордом одиночестве никто не собирался – всё те же крепкие автоматчики дружно набились в коморку, практически не оставив свободного пространства.

Так мы и сидели некоторое время, в ожидании тех, кто будет решать, что же делать с таким вот нежданным подарком судьбы. Хоть меня и усадили на нары, но тело всё равно начало понемногу затекать.

В карцере было душно, пахло плесенью и застарелой мочой. Но опять же – всё познаётся в сравнении – после почти трёх суток в кунге с беспамятными барышнями, будто в цветочный магазин попал.

А вот когда в выделенные мне апартаменты стремительно влетели, судя по погонам, раскрасневшиеся полковник с подполковником, ароматы резко сменили тональность. Отчетливо запахло смертью.

– Никого не впускать, это приказ!

Силовики тоже были в полевой, но серьёзными вояками не выглядели. У обоих оказались вполне откормленные лица, ещё немного, и у них начнутся серьёзные проблемы с лишним весом. Тыловики?

Не поместившиеся автоматчики безропотно заняли позицию за дверным проёмом. Их запыханные командиры с минуту пристально разглядывали меня, будто на базаре приценивались, после чего старший по званию удовлетворённо прошипел:

– Он. Попался, ублюдок…

– Сдавать не будем? – уточнил младший с интонацией, явно предполагающей риторический вопрос.

– Перебьёмся, – решительно отрезал полковник. – А ребятам премию из своих выделим. Нельзя никак его отпускать.

– Согласен.

Так, похоже, меня всё-таки хотят завалить без суда и следствия, даже толком не разобравшись, кто я такой. Чёртовы торопыги.

– А как же поговорить? – подал я голос, благо о кляпе никто не позаботился.

С тем же успехом можно было попытаться забрать кусок мяса из пасти перерождённого. Военные отреагировали соответственно.

– Ты, говорят, мастер по болтологии, но для нас у тебя не найдётся подходящих слов. Мы из Марьино.

– Понятия не имею, где это. Ростовская область?

– Шутни-и-ик, – злобно прошипел полковник. – Да только мы вот без чувства юмора…

– Я заметил. Одного не пойму – ко мне какие претензии?

У силовиков от этого простого вопроса разве что пар из ушей не повалил. Подпол даже невольно руку на кобуру положил.

– Ты ещё смеешь спрашивать…

– Ещё как смею, – твёрдо ответил я. – Мне рассказывали, что Емень – чёткий стаб без беспредела, именно поэтому сюда и приехал. А мог бы в Берёзовое спокойно укатить, или дальше, куда глаза глядят. Вместо этого я сижу тут с вами, и никто даже чаю не предложил.

От этих слов озадачились даже бесстрастные автоматчики.

– Крыша поехала? – вслух предположил удивлённый подпол.

– И я даже знаю у кого, – я ограничился кивком в их сторону, ибо в таком состоянии у меня была подвижна исключительно шея. – Понимаю, что вы всей душой ненавидите Пастыря, но лично от меня вам какого лешего понадобилось? Или всерьёз поверили, что он сам вам в руки сдался на общественных началах?

Военные почти синхронно переглянулись. Кажется, до них начала доходить горькая истина.

– Ментата звать нужно… – начал было полковник, но развить мысль так и не успел.

– Он здесь уже, – властно донеслось из-за двери. – А ну, посторонитесь-ка, ребятки.

Как ни странно, этой неуставной просьбы бойцы послушались безропотно и отступили от проёма, а у их отцов-командиров лица дружно приняли выражение кота, застигнутого в колбасном отделе.

В коморку протиснулись ещё двое в простом камуфляже, без оружия и знаков различия. Однако при этом они умудрялись выглядеть куда серьёзнее, чем те, кто меня только что намеревался ставить к стенке.

Первым оказался сухопарый мужик, с коротким ёжиком седых волос. Пусть внешне ему вроде бы и не дашь больше сороковника, но глаза… Не знаю отчего, но сразу возникло ощущение, что принадлежат они глубокому старику, повидавшему за свой век столько, что иным на три-четыре жизни хватит. Да и говорил он, странно расставляя слова и ударения, будто упоровшийся языковед из сибирской глубинки.

Его спутником оказался невысокий субъект с электронным планшетом в руках, лицо которого обезображивали три свежих косых шрама, а левый глаз прикрывала белая медицинская повязка. Тут явно не котёнок игривый царапнул – судя по расстоянию между бороздами, лапа должна быть покрупней медвежьей. Интересно, сколько нужно времени, чтоб такая жуть рассосалась?

– Извини, Беркут, что без приглашения, – обратился к скисшему полковнику моложавый старик. – Но тут ситуёвина внештатная приключилась – кто-то решил сыграть втёмную, толком в ситуации не разобравшись. Вот мы и заявились, пока этот опрометчивый кое-кто не наломал дровишек.

– Генерал это так просто не оставит, – неожиданно вклинился младший по званию. – Это наш пленник, его взяли наши люди….

– Остынь, юноша. Генерал уже в курсе.

Стоило ему только закончить эту короткую фразу, как у полковника тут же требовательно зашипела рация в подсумке. Он нехотя ответил на вызов, выслушал кого-то на том конце, стремительно побледнел и стал молча протискиваться на выход. Ничего не понимающий подполковник двинулся следом.