Поступь битвы - Анатолий Нейтак Страница 45

Широко шагнув через порог обсервационной, Фадрин объявил во всеуслышание:

— А вот и я. Встречайте!

— Мог бы орать потише, — фыркнула Нилис. Встав с ложа, на котором она провела дежурство, Нилис прошла мимо Фадрина, даже не взглянув в его сторону, и проскользнула в закрывающуюся мембрану входа.

— Что это с ней?

По-прежнему связанный с Оком через контактный пси-шлем, именуемый в обиходе «нашлёпкой», дежурный оператор не ответил. Фадрин, собственно, и не ждал ответа на риторический вопрос. Вздохнув, он взял свободную «нашлёпку», опустился на освобождённое Нилис ложе и водрузил «нашлёпку» на голову. Перебарывая сосущий гул первичного соединения, Фадрин ещё успел сложить руки вдоль туловища, поёрзать, устраиваясь поудобнее, успел пожалеть, что никак не удаётся обратить внимание Нилис на свою скромную, но привлекательную во многих отношениях персону. А потом последовал обвал. Первичное соединение развернулось в полноценную двустороннюю пси-связь, и кружащиеся в Оке образы вытеснили из сознания Фадрина всё постороннее.

…Когда он только-только перевёлся в службу контроля пространства, дежурства притягивали его, как хороший секс в периоды силпан. Состояние обманчивого всевидения и ограниченного всемогущества казалось очень и очень заманчивым. И одно время Фадрину даже чудилось, что по-настоящему он живёт лишь в то время, когда его тело лежит неподвижно, а разум парит на одолженных у Ока призрачных крыльях.

Потом новизна ушла, а на замену ей пришёл профессионализм. Дежурства стали рутиной. Они по-прежнему тянули, но обыденнее. Так музыка, поначалу вызывавшая танец мурашек и пьянящий восторг, при многократном прослушивании утрачивает большую часть своего воздействия. Она по-прежнему нравится, что да, то да, но… Но! И увы. К тому же выяснилось, что операторов Ока, состоящих в службе контроля пространства, не особенно любят. Да и за что их любить, этих чудиков лупоглазых, если они то и дело подают предупреждение о метеоритной угрозе слишком поздно, а землетрясения вообще упредить не могут?!

Под конец, где-то на исходе первого хин-цикла с момента перевода в СКП, сквозь рутину дежурств начали пробиваться ростки редких, но оттого лишь более ценных моментов истинной новизны. Так мистик, любуясь закатом или созерцая водопад, никогда не пресыщается зрелищем. Подобно хорошему мистику, Фадрин научился наблюдать в вечно и неточно повторяющем себя бытии вращение Великого Колеса.

А Око… Что Око? Просто ещё один инструмент. Этакая суперлинза, сверх всяких пределов расширяющая восприятие…

В начале дежурства Фадрин, как обычно (и как надлежало действовать в соответствии со служебной инструкцией), взлетел до предела отпущенных ощущений. Медлительные скопления метеоритов, этот роящийся в пространстве хлам творения, остались вроде бы и рядом, но явно в стороне — словно изображение, убранное с большого центрального монитора на один из вспомогательных. Если ледяной и каменно-металлический хлам создаст какую-то угрозу, второй дежурный отследит и передаст предупреждение в локальную сеть. А у него, Фадрина, сейчас задача иная. Пока утомление и монотонность дежурства ещё не проявили своей власти, он изучал пространство на максимальном возможном удалении.

И искал он не уплотнения материи, свидетельствующие о наличии тяготеющих масс, а аномалии и энергетические всплески. Не вошёл ли в систему раньше времени очередной транспорт? Не близится ли радиационный фронт близкого взрыва Новой (а то и Сверхновой)? Не проявляются ли в обычном космосе какие-нибудь неприятные аномалии многомерности? А вдруг да повезёт засечь появление в окрестностях возвращающуюся из дальнего похода эскадру Патруля пространства — или даже терпящий бедствие корабль?

Обычно ничего такого не попадалось. Транспорты ходили по расписанию, Новые и тем более Сверхновые взрывались редко, многомерные аномалии, отражающиеся на ординарном континууме, случались и того реже. А что касается эскадр Патруля и неисправных кораблей, то их в тринадцатый подсектор не заносило ещё ни разу. Захолустье — оно во всём и всегда захолустье.

В этот раз ничего примечательного Фадрин не поймал. Ничего. Опять. Ну что ж… Мысленно вздохнув, он сконцентрировался и занялся динамикой тяготеющих масс на среднем удалении от планеты. Метеоритные дожди — дело привычное и не слишком опасное, но это только до тех пор, пока на базу не вознамерится упасть ядро кометы, каменная глыба или железоникелевая болванка диаметром более ста метров. От прямого попадания этакой дуры, несущейся в несколько раз быстрее первой космической, никакие защитные поля не спасут. А ведь в ближнем пространстве постоянно крутятся и объекты большего размера, с массой в десять, сто и более мегатонн. Такие наделают дел, даже если рухнут не на базу, а в её близких окрестностях. Таким надо заранее менять вектор движения орбитальными буксирами, которые тоже подчинены операторам Ока. И менять аккуратно, с дальним расчётом.

В общем, не спи, дежурный! Долгий Суд проспишь!

…Рутина, рутина и снова рутина. Одной глыбе орбиту скорректировал — в поле восприятия нарисовались две других. Подправил вектор им — угрожающе сместилась ещё глыба, массой втрое больше тех двух, взятых вместе. Просто отпихнуть её за оставшееся время не получится: хрупкая, зараза, буксир не может развить полной мощности, а от согласованных усилий двух буксиров каменюка адова уж точно рассыплется. Примерно как та глыба, что недавно наделала шороху, засыпав обломками ближние окрестности базы. От обломков этих ещё из пушек отстреливались… Знатный скандал вышел, да… Так что же делать теперь? С вот этой глыбой? Расчёт, перерасчёт, подтверждение… Ага. Раз так — пусть падает, как падала. Но время падения скорректируем. И место тоже. Что там творится в другом полушарии, для обитателей базы не важно. Можно вздохнуть спокойно… и снова бросить «взгляд» Ока вдаль: вдруг да что интересное нарисовалось?

Увиденное заставило Фадрина замереть на время пары вдохов. Потом ещё пары. Потом он некоторое время убеждал себя, что нет, ему и Оку это не чудится. Потом он связался со вторым дежурным, чтобы тот тоже посмотрел на это. Тот посмотрел, сообразил… замер.