Тайна дочери пророка. Сердце Фатимы - Франциска Вульф Страница 45

– О да, – ответил Абу Рейхан с легкой усмешкой. – Вы, вероятно, думаете, что красота рубина в соседстве с простой галькой больше бросается в глаза, чем в россыпи драгоценных камней?

Беатриче сморщила лоб. Она прибыла в Газну не ради науки, но эти слова задели ее за живое. Ни одному человеку не доставит радости слышать, что им движут лишь честолюбие и страсть к самоутверждению.

– Не торопитесь судить о людях по себе, – решительно заявила она, гордо выставив подбородок. – Когда я шел к вам, то не рассчитывал услышать оскорбления в свой адрес. Считайте, что я…

– Прошу меня простить, Саддин аль-Асим, – проговорил Абу Рейхан, сделав поклон. – Я допустил бестактность и беру свои слова назад. Но я обязан был проверить и…

– И что? – перебила его Беатриче. – Я выдержал проверку?

– Да, вы…

– Довольно. Я ухожу.

Беатриче была в таком бешенстве от Абу Рейхана, что готова была залепить ему пощечину. Поднявшись, она двинулась к выходу, но не успела дойти до двери, как тот ее окликнул.

– Остановитесь! Не уходите, прошу вас.

У него был такой жалобный голос и умоляющие глаза, что она осталась.

– Хорошо, – сказала она, снова усаживаясь, – но при условии, что вы объясните причину такого отношения ко мне.

Астроном уставился на свои руки.

– Вы всего несколько дней в Газне, Саддин аль-Асим, поэтому вы не можете себе представить… – Он перевел дух. – Есть звери, которые прячутся, заслышав шаги человека, другие бегут, скалят зубы или кусаются. Каждый зверь спасается как может. Вы меня понимаете?

– Думаю, что да, – ответила Беатриче. – Если я правильно понял, вы принадлежите к тем, кто кусается первым.

Абу Рейхан тяжело вздохнул.

– Должен же я найти способ, как отличать врагов от друзей.

– Поэтому вы с такой легкостью отталкиваете от себя человека, который расположен к вам и мог бы даже стать вашим другом?

– Лучше оттолкнуть возможного друга, чем довериться возможному врагу.

– Вы обрекаете себя на одиночество, Абу Рейхан. – Беатриче снова поднялась. Она все еще не могла простить ему нанесенных оскорблений. Основные правила вежливости везде одинаковы. В каком бы состоянии ни находился человек – в отчаянии или страхе, – никто не имеет права оскорблять его.

– Я понимаю ваш гнев, Саддин аль-Асим, – ответил Абу Рейхан. – Но теперь я, по крайней мере, знаю, что вы человек чести и можете за себя постоять. Это похвально. Честь – это богатство, которое легко потерять – особенно в Газне.

Их взгляды встретились, и Беатриче вдруг поняла, что хотел сказать Абу Рейхан и о чем намекал Ясир. Ученые при дворе Субуктакина пользовались свободой лишь до тех пор, пока их мнение и теории совпадали с позицией правителя, – тоталитарный режим, как сотни подобных ему во все времена. И все-таки… Беатриче вдруг представила свою Мишель – ее белокурые волосы и сияющие голубые глаза. Нет, надо забыть о гордости и наладить добрые отношения с Абу Рейханом. Если при дворе кто-то и мог знать о местонахождении Мишель, то только он. А после этой встречи он наверняка проявит большую готовность помочь ей.

– Ну хорошо. Я вас прощаю, – сказала она и снова вернулась на свое сиденье.

Некоторое время они сидели молча, испытывая неловкость. Оба с облегчением вздохнули, когда явились Ясир с Салахом, держа в руках подносы с хлебом, сыром, овощами в масле и с чесноком, а также кувшин с водой. Поставив все это на столик, они ждали дальнейших указаний.

– Можешь идти, Салах, – сказал Абу Рейхан, – но не отлучайся далеко.

Салах поклонился. Ясир бросил на Беатриче вопросительный взгляд. Она кивнула, и тот тоже исчез.

Абу Рейхан пододвинул ей медную тарелку. Отломив кусочек хлеба, она положила на него лук и огурец и откусила. Вкус был отменнейший. После путешествия в Бухару она полюбила восточную кухню. К счастью, в Гамбурге предостаточно сирийских, пакистанских, афганских и турецких ресторанов, чтобы удовлетворить эту страсть. В ее доме была целая полка для кулинарных книг по восточной кухне. Но разве можно сравнивать свои эксперименты с блюдами во дворце эмира? В чем же секрет? Может быть, дело в качестве продуктов, которые сохранили свой первозданный вкус? Эта еда словно погружала ее в сказки «Тысячи и одной ночи». Вкусная пища и напитки оказали свое действие. Беатриче повеселела.

– Расскажи мне о своей родине, Саддин аль-Асим, – попросил Абу Рейхан. – К сожалению, мне не довелось побывать в Эль-Андалусе, но я много слышал о его красотах.

– Да, это так, – согласилась Беатриче и начала импровизировать на эту тему. К счастью, она провела в Андалусии несколько недель отпуска, побывав в Севилье, Гранаде, Кордобе и Кадисе. Беатриче принялась описывать красоты Львиного двора в Альгамбре, как вдруг осеклась. Она вычислила, что камень занес ее в 1017 или 1018 год. Ее познания в истории Андалусии были довольно скудными. Существовали ли Львиный двор и сама Альгамбра в это время? А если да, то как ее называли арабы? Может быть, как раз в эти годы в результате войн испанцы вытеснили мавров с Иберийского полуострова, сровняв с землей все то, что хотя бы отдаленно напоминало о мавританском прошлом? Существовала ли вообще в это время мавританская Андалусия?

«Боже мой, Беа, – думала она с ужасом, – почему ты так бездумно мелешь языком?» Но потом вспомнила, что отец Малека только что получил прибывшие с караваном ковры из Андалусии, что Субуктакин даже грозился отослать ее туда с караваном, если она не выдержит проверки. И Беатриче успокоилась.

Абу Рейхан вопросительно глядел на нее. Она поняла, что потеряла нить своего рассказа, и замолкла.

– А дальше? – спросил он. – Продолжай.

Беатриче молила Бога, чтобы не покраснеть от стыда. Она чувствовала, как горят мочки ее ушей, словно их натерли перцем чили.

– Не хочу докучать вам своими россказнями.

У вас, наверное, много дел. Ваши занятия наукой…

– Да нет же! – воскликнул Абу Рейхан. – Вы забываете, что я летописец. Меня всегда интересовали другие страны и народы.

– Что ж, я только хотел… – бормотала Беатриче. Наверное, у нее был очень глупый вид. – Вы знаете, я, собственно говоря, пришел к вам потому, что мне это посоветовал мудрый и справедливый Махмуд ибн Субуктакин. Он сказал, что вы можете посвятить меня в обычаи двора и рассказать о моих обязанностях.

– Разумеется, – ответил Абу Рейхан, кивнув головой, и странно посмотрел на Беатриче. Она решила, что тот ее раскусил. Не допустила ли она ошибку, с такой готовностью живописуя Андалусию? Может, ее рассказ не совпадает с описаниями других людей, которым довелось там побывать? Она посетила Андалусию во время отпуска в 1997 году. За тысячу лет мог измениться даже ландшафт страны. – Я расскажу, что вам необходимо знать, если вы горите желанием долго и честно служить при дворе эмира.