Сапер. Внедрение - Алексей Вязовский Страница 45

* * *

Интересно, он патрон на меня пожалел? Или все же решил помочь? Хрен его знает. Выбираться надо, а то вдруг и впрямь примчится трофейная команда? Двигаться мешал тулуп, в который я все еще был завернут. Он сбился как-то набок, и я с трудом шевелился. Но помалу все же вылезал. Освободить бы вторую руку, тогда полегче будет. Да, Петя, тебя бы в цирк, показывать чудеса гибкости. Во второе отделение к Мессингу. Наш аттракцион продлится три часа. Или четыре. Хрен его знает, дорогие зрители, когда артист сможет вылезти. Ноги, считай, в воздухе болтаются, опереться толком не обо что. Правая рука из борьбы выключилась. Так что дергаюсь и червяком-ленивцем продвигаюсь. Очень хочется пить. Наоборот, впрочем, тоже, но штаны мочить я пока не буду, потерплю.

И вот когда до локтя оставалось сантиметров десять, я все же зацепился каблуком обо что-то и начал отталкиваться от неожиданной опоры, а потом смог освободить левый локоть. Ура, дорогие зрители, можно расходиться по домам. Представление окончено. Артист утомился.

Кое-как я вылез наружу и первым делом, извините, отлил. Аж в глазах посветлело. Потом откашлялся.

А день, кстати, угасал. Солнца за деревьями не видно, вот-вот и смеркаться начнет. Сил у меня ни хрена не осталось, вся эта байда с освобождением из-под завалов высосала все. Но на то, чтобы выдернуть наружу свой вещмешок, а за ним и тулуп, их хватило.

Ощупал себя – цел. Ни царапины, надо же! Летунов жалко, конечно. Судя по рассказам, пахали они на износ. Этот кусок нелетной погоды для них как выходной был. Так они сидели и переживали, что бездельничают, а груз сам себя не доставит. Эх, ребята, жить бы вам да радоваться, а оно вон как вышло.

Что же, посмотрим, что у меня есть. Сначала фляжка армейская, изготовлена из особо ценного материала люминия, вместимостью один литр. А в ней вода водопроводная, московская. Очень вкусная, как по мне. Последние несколько часов только о ней и мечтал. Всасывается еще на пути в желудок. Мундир парадный, одна штука. Хорошее дело, но сейчас пригодится не особо сильно. То же самое и с коробочками с наградами. Все назад, до лучших времен. Банка мяса тушеного, две штуки. Одну я сейчас оприходую, хотя не всю, а половинку. Утром добью на завтрак, перед дорожкой. А вторую – назад, про запас. О, пилотка завалялась. Пригодится. Мыльно-рыльное, смена белья, даже носовой платок. Индпакет. В вещмешок его, вместе с подарком от немца. Лучше два, чем ни одного. Две пары летних портянок. Ничего, зато перемотать сухие всегда можно.

Я поднялся на заросший кустами холмик, огляделся. Вокруг расстилались типичные украинские поля с густым черноземом, вдали виднелся лесок. Холодный дождь прекратился, слегка потеплело. Но не сказать, что сильно. Рядом никого не было, я спустился обратно к самолету, выволок трупы радиста и бортмеханика. Это Федю добил Кох. Глядя на его тело, я подумал, что выстрел немца и вправду был милосердным: когда голова лопнула пополам, как спелый арбуз, а мозги вывалились наружу, человек – совсем не жилец. Летчиков достать не смог – кабина слишком глубоко зарылась в землю. Сложил ребят рядом, забрал документы из гимнастерок. Сколько же я уже перехоронил наших бойцов? Начал загибать пальцы, сбился со счету.

Потом развел маленький костер, только чтобы тушеночку согреть. Надо поспать, а с утреца – в путь-дорогу. А как поел, глаза сами слипаться начали. Я провалился в спасительный сон.

Тулуп – дело хорошее. Очень даже полезное. И от дождя, и от холода защищает. Сверху, правда, уже не лило, но воздух был свеж. Пожалуй, что слегка чересчур. Но я человек привычный. Если бы за каждую ночь, проведенную на земле, мне платили рубль, то… Короче, богатым бы я был.

* * *

Утром перекусил наскоро, как мог; найденной лопаткой со сломанным черенком вырыл неглубокие могилы. Щелкнул вхолостую пистолетом, уложил трупы. Потом забросал землей, пытаясь сделать хоть какие-то нормальные холмики.

Похоронив ребят и написав на обломках фамилии из документов, пошел смотреть груз. Там для меня не было ничего полезного: почта плюс запчасти и прочие железки. Зато я нашел моток провода, скрутил им тулупчик и привязал его поверх вещмешка. А что, он не очень тяжелый. По крайней мере, пока. А ночью с ним вон как хорошо. Если что, выбросить всегда успею. И гранату. «Феньку». Одну штуку. Странная находка, что она делает в самолете? Так уже и не спросишь ведь.

Из зарослей я выбирался вовсе не тем путем, что немец Кох. Падая, самолет пробил небольшую просеку. По крайней мере, шиповника там росло сильно меньше. Гансикам сюда было не с руки лезть: перед ними был овражек, полный тех же кустов. А мне так ничего, в самый раз. Мне ведь совсем в другую сторону.

Из небольшого лесочка я вышел примерно через час. Передо мной лежал обширный луг, на половине даже трава скошена. Вот по нему я и побрел. Прямо на восток. А куда мне идти? Карта-то у меня была, у штурмана в планшете позаимствовал. Пятиверстовая, не очень подробная. Вот только одна небольшая проблема: я попросту не знал, где нахожусь. Никто не нарисовал жирную стрелку с надписью на кончике: «Ты здесь». А жаль, я бы не отказался. А то кто его знает, сколько мне шагать по родным просторам: пару километров или сотню? Меня бы устроил первый вариант, конечно.

Шлось нетрудно. Луг был ровный, без кротовых ям и прочих препятствий. Минут за двадцать я его пересек и поднялся на небольшой холмик. Вокруг – ни души. Ни деревень, ни дорог. И дальше на восток – степь. С небольшими холмиками и пятнами кустарника, разбавленными чахлыми деревцами. Парочка балок в обозримом пространстве.

Прислушался. Где-то вдалеке грохотало, но сразу в нескольких местах. Пойди разберись, где фронт.

Отдыхать было рано, я же иду совсем ничего. Так что я поправил лямки вещмешка и двинулся вперед. За ориентир я выбрал холм повыше, видневшийся вдалеке. Хорошо шагается, легко. Тишина вокруг, только шумит небольшой ветерок, да солнце время от времени выглядывает из-за туч. Уж лучше, конечно, была бы нелетная погода. Потому что заметь меня немец с воздуха, спрятаться будет трудно.

Минуло часа два, и пошли убранные поля. Окультуренные, так сказать. Значит, люди недалеко. Можно пройти по грунтовке, зайти в село. Ага, и нарваться на фельджандармов. Или обычных немецких солдат. Да хоть и на полицаев. И все, конец путешествия.

Нет уж, пойду к холму. Судя по всему, осталось до него не очень далеко. А сейчас вон можно и в скирде прошлогодней полежать. Тем более что и прошел я немало, надо отдохнуть. Залез в солому, вытянул ноги. Хорошо, однако. Надо бы сапоги снять. Но только я зацепился носком за задник, с дороги раздались сначала смех, а потом и затянутая кем-то песня. Что-то про пиво и девчонок. Заиграла губная гармошка. Меня аж передернуло всего.

На немецком пел пьяным голосом какой-то мужчина. Я зарылся поглубже. Хоть и не очень близко от поверхности сидел, но береженого, как известно…

В щелочку было видно, как два немца ехали на старенькой бричке, сидя вдвоем на козлах. Один держал в одной руке вожжи, в другой гармошку. Водитель коня, значит. Хотя нет, запряжена гнедая кобылка. Впрочем, для меня разницы никакой. Второй немчик прервал песню и изобразил горниста, запрокинув голову и хлебнув из горла. Я приготовился, достал пистолет. Понятное дело, на таком расстоянии попасть только случайно можно, но все же спокойнее.