Лик полуночи - Марина Лостеттер Страница 45

– Тихо, успокойся. Тебе не нужно оправдываться передо мной. Моя семья отправила меня в приют, когда мне было тринадцать. Муж спас меня в шестнадцать лет. Я знаю, насколько несправедлив этот мир, как легко промыть мозги людям. Скажи, ты считаешь себя религиозным человеком?

– Конечно.

– Помнишь о Карах Пятерых?

– Заморозка чувств, тяжкий труд, отрубание, смерть… и беспрекословная преданность, – перечислил он.

Он мог полностью повторить цитату из свитка, но его терпение было на исходе.

– И разве тебе не повезло, что судья постановил, что ты пошел против Природы, а не против Знания.

Это была констатация факта, а не вопрос.

– Я бы не сказал, что мне повезло, что я туда попал, – отрезал он.

– Конечно, конечно, – сказала она. – Прошу прощения.

– Зачем вы пригласили меня сюда? – потребовал он ответа, и все мысли о приличиях улетучились. – Показать свои творения? Подразнить меня моими проступками? Я не понимаю, во что вы играете, и не хочу в этом участвовать.

– О, мой дорогой мальчик, ты совершенно прав. Я немного поиграла с тобой, как кошка с мышью. Не смогла устоять. Но у меня есть для тебя предложение – другое, конечно. Честно говоря, не совсем другое, – она подмигнула ему. – Меня недавно посетил кое-кто, кто хотел меня уверить, что скоро будет раскрыта тайна бога Непознанного.

Он подозрительно посмотрел на нее.

– И кто мог утверждать такое… раскрытие?

– Ответ тебе не понравится. Это будет противоречить всему, что вы считаете истиной.

– Мадам, я сейчас стою по колено в вещах, которые идут вразрез со всем, что я считаю истиной. И приличиями, – добавил он.

– Я все же думаю, что он еще готов, – сказал Матисс.

– Нам не нужно, чтобы он был готов, нам нужно, чтобы он жаждал истины, – возразила она.

– Думаю, мне пора, – сказал Шарбон.

Это уж было слишком… слишком… отвратительно. И его инстинкты подсказывали, что следующие слова из ее уст – все, что она хотела бы объяснить ему об «истине» – будут еще хуже.

– Но ты совсем ничего не поел, – возразила она.

Честно говоря, мадам, я боюсь, резко подумал он.

– Не думаю, что в данный момент у меня есть аппетит, – ответил он.

Она тяжело вздохнула, и они с Матиссом разочарованно переглянулись.

Но она махнула Шарбону рукой.

– Хорошо, уходи. Ты же не пленник. Но мы надеемся, что вскоре ты станешь нашим союзником.

Он попятился к двери, боясь выпустить их из поля зрения, пока между ними не оказались стены. Никогда, подумал он, никогда и ни за что я не смогу представить себе ситуацию, в которой я бы стал союзником таким людям, как вы.

Немного замешкавшись, он нашел внутреннюю защелку скрытой двери, которая выступала наружу, как и любая другая ручка.

– Пожалуйста, передай от меня привет семье, – сказала Фиона. – Уне, Надин, Габриэль и… как назвали малыша? Ах да, Авеллино. И да, Луи…

– Что?

– Прежде чем ты уйдешь, думаю мы понимаем, что будем надежно хранить маленькие тайны друг друга, хорошо?

– Можете на меня положиться, мадам, – нехотя ответил он.

Она улыбнулась сладко-сладко.

– Я знаю, что можем.

Убегая, он снова краем глаза заметил бюст. Он мог бы поклясться, что теперь его лицо изменилось и голова была наклонена в другую сторону. А взгляд, казалось, следил за ним – как он весь в поту и ужасе пытается скорее покинуть этот странный дом.