Последний день магии. Сердце никса - Ксения Левонесова Страница 45

В центре зала, привязанный к стулу, сидел мужчина. Вэл давно не видел его в нормальном свете: у Алана отросли светлые волосы, на впалых щеках появилась неухоженная борода. Он безвольно свесил голову и опасно наклонился вперед – если бы не веревки, наверняка бы упал.

– Он без сознания? – спросил Вэл. Рядом с Аланом стояло несколько охранников и сам Рэй.

Услышав голос сына, Алан поднял голову. Под глазами оказались синие круги, похожие на синяки.

– Ах, вот кто станет моим палачом.

– Ты сам выбрал, чтобы я был палачом, а не сыном, – жестко ответил Вэл и с опаской взглянул на Рэя. Следит. За каждым его словом следит! Пока – одобряет.

«Неудивительно. Рэймонд любит меня больше, чем родной отец. Я все делаю правильно».

Алан закашлялся и рванул рукой, пытаясь прикрыть рот, но охрана крепко связала кисти за спинкой стула.

– Ты сам выбрал. Давай, не тяни! – сказал Алан.

– Нет уж, не надо мной управлять. – Вэл вновь почувствовал, как закипает. – Сидишь здесь, привязанный, беспомощный. Полностью в моей власти. И все еще смеешь мне указывать? Ты – никто, ты мне даже не отец!

– И очень этому рад. Никогда не прощу тебе ее смерть.

По коже пробежали мурашки. Вэл судорожно вздохнул, понимая, что ему не хватает воздуха. Образ мамы появился перед глазами. Он приходил во сне, терзал Вэла и мучил, подкидывая видения из счастливого детства. Все перечеркнула детская шалость – захотелось посмотреть на ночную ярмарку. С тех пор все закрутилось, море событий выбросило Вэла туда, где он оказался: во главе людей, которых весь мир считает подлецами. И все же он верил: мама бы простила его, даже если бы он собственноручно передушил каждого мага во вселенной.

Вэл вспомнил ее такой, какой он видел ее в последний раз: улыбающаяся, веселая. иИ при этом – без лица. Вэл попытался вспомнить, как она выглядит, но смог представить только отдельные черты: длинные волосы, тонкие губы, подрагивающие от волнения пальцы.

«Я не убивал ее! – Вэл хотел закричать. – Я не хотел бросать ее! Я тоже жалею об этом. Я тоже себя презираю!»

– Я… убью тебя.

Вэл уверенно пошел вперед, вбивая ноги в пол, оглушая всех своими шагами. Руку жгло, как никогда. Алан удивленно вскинул голову, будто не веря своим глазам, вновь попытался вырваться, но не получилось – руки связаны, колдовать не может. Вэл вцепился в его шею. Обеими руками сразу. С такой силой, что даже почувствовал отцовский кадык – он чуть сместился под большим пальцем.

Алан откинул голову назад и попытался дышать, но только захрипел, раскрыв рот.

– Больно? Больно тебе? А теперь представь, каково мне!

Вэл почувствовал, как клеймо жадно впилось в шею отца. Кожа вспыхнула с такой силой, будто прикипела к его шее. Алан пытался кричать, но изо рта доносился только хрип с короткими всхлипами.

Чем дольше это длилось, тем сильнее Вэл впивался в горло. Душил, вдавливал ногти, чтобы было больнее, жег клеймом, не обращая внимания на красную, обожженную до волдырей кожу. Метка разбушевалась, затмевая сознание.

– Ты его душишь, Вэл, отпусти, – спокойно сказал Рэй, но это не подействовало.

Стул упал вместе с Вэлом и Аланом. Раздался хруст костей – отцу переломило ладони. Вэл попытался опять добраться до горла, но его оттащили, с силой схватив за плечи.

– Оставь его! Ты уже достаточно отомстил, – скомандовал Рэймонд.

– Он меня ненавидит! А я – его!

– Успокойся, Вэл. С него хватит.

Вэл почувствовал, как на лоб легка прохладная ладонь. Злоба мгновенно ушла, оставив после себя пустоту. Вэл понял, что лежит на полу, что надо встать и уйти, но зачем?

Рэй отдал приказ, и Алана увели. Вэл, не открывая глаз, лежал на холодном полу и слышал, как тот бесконечно кашлял. Болезненный звук стих, только когда за Аланом и охранниками захлопнулась дверь.

– Эмоции нужно держать под контролем. В следующий раз меня может не оказаться рядом. Только что ты мог стать убийцей, – сказал Рэй. Вэл открыл глаза и посмотрел на него снизу вверх. С пола Рэймонд казался высоким, статным. Руки, сложенные на груди, показывали его недовольство. Как и нахмуренные тонкие брови.

– Я уже убийца. В следующий раз меня ничто не остановит.

– Несмотря ни на что, он твой отец.

– Это человек, который меня ненавидит. Он сказал, что я ему больше не сын. Он отказался от меня, когда я больше всего в нем нуждался. Он винит меня в смерти мамы, хотя я всего лишь…

Вэл почувствовал, что голос срывается. Замолчал. Разжал кулак и приложил клеймо к полу. Оно, на удивление, не болело больше, будто насытилось наконец чужим горем.

– Я всего лишь ошибся и миллион раз об этом пожалел. А папа даже не пытается меня понять, только ненавидит!

Рэй присел рядом и положил ладонь на лоб Вэлу. Прохлада помогала прийти в себя. Вэл тут же подумал, что зря сказал про ошибку. Рэймонд этого будто не заметил:

– Держи эмоции под контролем. Нельзя давать им власть над телом. В следующий раз тебя случайно обижу я – ты попытаешься убить и меня?

– Ты никогда не сделаешь мне так больно, как папа. Надеюсь.

Рэй ничего на это не сказал. Они помолчали полминуты.

– Что теперь с ним будет? – спросил Вэл.

– Обычно пленных лишенцев мы отправляем в поселки. Без магии они не так уперты, поэтому почти всегда присоединяются к нам. Однако этот человек слишком принципиален… Думаю, я попрошу вывезти его как можно дальше отсюда.

– Планируешь убить его, чтобы я не узнал? – напрямую спросил Вэл.

– Планировал. Но не буду этого делать. Лишенцы не опасны. Мы сбросим его в ров вокруг замка – твой отец окажется далеко отсюда. Скорее всего, он погибнет сам, не зная, как добыть еду и одежду.

«Это тоже казнь. Только мучительнее. Честнее было бы просто отнять у него жизнь», – подумал Вэл.

Наконец он поднялся, взял куртку и направился к выходу. У самой двери он обернулся и спросил:

– Я все еще могу уехать? Ты помнишь, мы обсуждали это. В какой-нибудь город. Мне нужно собраться с мыслями.

– Ты волен делать что хочешь, – отозвался Рэй. – Но я буду ждать, когда ты вернешься. Ты последний палач, который у меня остался.

– Что с остальными?

– Я им не доверял – и не зря. Люди с клеймом на руке быстро выходят из-под контроля, оно будто действует на их сознание. Поэтому я и говорю тебе держать эмоции под контролем.

Вэл кивнул и вышел. Он видел лишь одного палача помимо себя. Несколько месяцев назад они случайно пересеклись на стене крепости, когда никого не было рядом. Вэл подошел к палачу, надеясь поговорить с единственным человеком, который может понять его мучения. Он пытался рассказать что-то про ночные кошмары, про образы безликих казненных детей, которые не оставляли его даже наяву… Палач только засмеялся. Говорить он не мог – в рту не было языка. Вэл и без слов понял, что этот человек нисколько не мучается из-за клейма на руке, а может даже наслаждается своей меткой. Как оказалось, ни до чего хорошего она его не довела.