Человек-Паук. Вечная юность - Стефан Петручо Страница 44

За несколько секунд, потребовавшихся Питеру, чтобы освободиться и кинуться в погоню, мальчишка успел скрыться в одном из дюжины возможных направлений. Взобравшись на крышу, Человек-Паук осмотрел улицы и тротуары, но вокруг было пусто. Воришка исчез.

Человек-Паук взглянул на коробку с надписью «Вещественные доказательства». Печать была уже сломана, поэтому он открыл крышку... и обнаружил внутри знакомую каменную скрижаль.

«Опять эта штука? Не может быть!»

На мгновение он задумался.

«Эй, это уже не мое дело. Легче всего повесить ее где-нибудь на виду – пусть полиция разбирается. Верно?»

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

УТРОМ, вернувшись домой, Питер сидел за столом, разглядывал реликвию и вновь и вновь спрашивал себя: «Почему я попросту не оставил ее там? Что на меня нашло?»

Частично это объяснялось подписью на документе, найденном в коробке. Уверенный росчерк Джорджа Стейси тоже был в своем роде реликвией – он вызывал в памяти ровный, твердый почерк капитана.

Однако решающую роль сыграли снимки, сделанные камерой. На шести из них можно было различить лицо мальчишки. Кадры были далеки от идеала, но парочка вышла достаточно четкой, чтобы уловить смутное сходство с неким Сильвио Манфреди.

«Внук? Родственник? Или все намного хуже, и Сильвермэйн как-то ухитрился вернуться?»

Питер повертел табличку так и сяк, взвесил ее на ладони, спрятал обратно в коробку, а коробку сунул под кровать.

«Если так, пожалуй, стоит оставить эту проклятую штуку у себя и сделать из нее подставку для лампы».

Но, честно говоря, все это вовремя отвлекло его от мрачных мыслей. До начала занятий оставалась куча времени, а приемные часы в госпитале – только во второй половине дня. Последние новости от доктора Бромвелла гласили, что состояние тети Мэй стабильно, однако без зловещего уточнения «пока что» и на этот раз не обошлось. Что ж, по крайней мере, у Питера было время подумать, что сказать насчет пересадки.

«Может, стоит рассказать Бромвеллу всю правду, если без этого он не станет искать других способов помочь тете? Интересно, у врачей существует что-нибудь вроде адвокатской тайны? Б крайнем случае, хоть посоветует что-нибудь... И, кстати, об адвокатах. Я знаю прекрасное место, с которого можно начать расследование этого странного взлома. Конечно, времени прошло порядком, но дорогу в контору Цезаря Цицерона я еще не забыл».

Питер преобразился в Человека-Паука и отправился в Мидтаун. Добравшись до нужного здания, он вскарабкался на тридцатый этаж, заглянул в окно и нахмурился. Несколько стен внутри почтенного небоскреба снесли, и теперь офис нового босса Маггии занимал не меньше четверти этажа.

«Похоже, все еще наслаждается своим новым положением. Потому этого очаровательного парня только проще найти».

В самом деле – ни более, ни менее, как целых двенадцать окон открывали прилипшему к стене герою прекрасный вид на приземистого человечка, восседавшего за самым огромным столом, какой он когда-либо видел.

«Вот и задумайся о компенсации! На эту штуку можно самолеты сажать».

Цицерон выглядел живым воплощением довольства жизнью. Сняв ботинки, он задрал ноги на стол и шевелил пальцами, блаженно щурясь на голубое небо и плывущие над городом облака. На его широком лице сияла беззаботная улыбка, словно весь мир был забавным анекдотом, который ему только что рассказали.

Улыбка не сходила с его лица, пока Человек- Паук не открыл окно и не прыгнул внутрь.

– Хорошо, что ты не заменил эти классические рамы чем-нибудь таким, чего я не смог бы открыть. Иначе пришлось бы выбивать окно,

Цицерон судорожно потянулся вперед – к тревожной кнопке, а может, и к спрятанному оружию – но тут же передумал. Цокнув языком, он откинулся на спинку кресла и вздохнул.

– Тут есть еще прекрасная новая дверь, которой, знаешь ли, и ты мог бы воспользоваться.

– И не увидеть этой замечательной гримасы страха и сожаления на твоем лице? Ни за что.

– Пф-ф-ф. Если она тебе так нравится, сделай снимок. Если уж на то пошло, вот тебе мои ключи – хоть все помещение снимай на видео.

Выпрямившись, он снял с пояса связку ключей и кинул ее на ковер перед Человеком-Пауком.

Человек-Паук взглянул на связку.

– А тот, от потайного хода, как помечен?

– Мне нечего прятать – ни от тебя, ни от кого другого.

– Правда? Честно-честно?

Цицерон накрест чиркнул коротеньким толстым пальцем через грудь, взметнув в воздух свой ярко-красный галстук.

– Вот те крест на грудь и чтоб я сдох! Теперь мы ведем исключительно законный бизнес.

– Да-а-а. Хорошая, добрая Маггия, я читал о ней в «Гангстерз тудей». Пишут, будто процветает – по крайней мере, на бумаге.

– А ты теперь адвокат? – Толстые широкие губы Цицерона снова растянулись в блаженной улыбке. – Конечно, на бумаге. Как это нынче говорится?.. Эпоха физических объектов миновала. – Он взмахнул рукой. – Нынче все эфемерно. Нынче, пуская деньги в оборот, мы делаем больше денег, чем раньше имели... Прошу прощения, имели бы с любого незаконного промысла – если бы когда-нибудь занимались такими вещами. Чего мы, естественно, никогда себе не позволяли.

Совершенно не впечатленный его речью, Человек-Паук присел на край стола.

– Наподобие похищения людей? Мне до сих пор интересно, как ты из этого выпутался.

– Хочешь поболтать о старых добрых деньках? Ладно, поболтаем.

Цицерон встал, повернулся к Питеру спиной и налил себе скотча из хрустального графина в баре позади стола.

– Прости, тебе не предлагаю: это уж больно хорошее пойло и ты его недостоин.

Отпив глоток, он причмокнул.

– Так, на чем мы остановились? Ах да, похищение. Согласно свидетельским показаниям – да, я присутствовал в неких определенных местах одновременно с несчастными жертвами. Однако, в то время как против означенных жертв совершались преступления, они были лишены возможности видеть посредством мешков, надетых на голову, и, эрго ипсо факто, были не в состоянии отличить настоящих преступников от случайных свидетелей, одним из каковых был и я. Как было показано мной под присягой, я находился в пути, намереваясь сообщить о преступлении властям, но подвергся нападению и незаконному задержанию со стороны некоего стенолаза. Волею случая, этого последнего, за отсутствием такового, не удалось допросить, в силу чего его версия событий была оставлена без внимания.

Цицерон снова чмокнул губами.

– И, допустим – всего лишь допустим! – что некто с моими возможностями смог свалить оставшиеся обвинения на дружка Кингпина, Уэсли. Скорее всего, на суде, который состоится этак через полгода, он как-нибудь выкрутится. Поэтому, пока я не добавил незаконное проникновение и угрозы к длинному списку твоих прегрешений, составленному копами, почему бы тебе не покончить со всей этой праведной чушью и не сказать прямо, что, черт возьми, тебе нужно?