Аргентина. Кейдж - Андрей Валентинов Страница 44

Парень помедлил, затем протянул руку к «Matin».

— Да всякое, Анна… А в утренних вы ничего не заметили?

Мухоловка вспомнила, как экзаменовал ее Эрц. Улыбнулась.

— Совещание в Имперском министерстве авиации. Геринг собрал летчиков легиона «Кондор». В Испанию они не поедут, легион куда-то перенацеливают…

Облокотилась о стол, наклонилась ближе.

— Плюсуем вчерашнее — Муссолини отменил переброску Corpo Truppe Volontarie. В Испании останется лишь неполная бригада. Зато итальянский флот начал внеплановые маневры у западного побережья.

— А-а… А при чем здесь… То есть я не про Испанию.

Анна Фогель отвернулась, чтобы не смущать парня. Секретный агент Кай наверняка заранее продумал разговор, а она ему все поломала. Легкая зуботычина перед допросом.

Извини, Марек, работа!

— Вот… Это и в «Matin», и в других. Вам это нужно обязательно увидеть.

Одна газета, вторая, третья. И везде — на первой странице: «Германское сопротивление действует!», «Он покарал Геббельса!», «Смелые люди — или провокаторы?».

— Это не новость, Марек. Это — информация. А вот зачем нам ее подбросили, сказать пока не могу.

Его пальцы сжались в кулак, побелели.

— Я — могу. Только не спрашивайте, откуда мне известно. Никакого Германского сопротивления нет, это провокация, Анна! Ловушка!.. И вы должны это знать.

— Спасибо! Обязательно учту… Можно?

Взяла всю стопку, бегло пересмотрела заголовки.

— А в остальных что интересного?

Опять все поломала! Парень ждал совсем другого, если не вопросов, то серьезной беседы. Не хочется ему в связные!

— Интересного? Ну… Если вы спортом увлекаетесь… Жермен де Синес, здешняя акула пера, напечатал очередную статью о Северной стене. Доказывает, что ее все-таки взяли этим летом. Курц и Хинтерштойсер, слыхали о них?

Анна взглянула удивленно.

— Конечно! Я же сама на Эйгер поднималась. По Западному склону, но не по основному маршруту, а через Гриб. И с ребятами знакома, когда в Штатах прочитала об их гибели, здорово расстроилась. А вы тоже скалолаз, Марек?

Заранее знала — нет. Потому и пожертвовала фигуру, рассказав кое-что о себе. Классический гамбит.

— Ну какой из меня скалолаз? Но на Эйгере тоже, представьте себе, был. Не это важно. Жермен де Синес прав, Северную стену взяли. А главное, ребята живы!

— Только не спрашивайте, откуда мне известно, — невозмутимо проговорила Анна. — Марек! Хранить надо не только тайну, но и то, что вы о ней знаете. Иначе какой из вас к дьяволу подпольщик?

Отхлебнула остывший кофе и приготовилась слушать. Дозрел парень! Но если даже промолчит, характер покажет, тоже не беда. Геббельса застрелил некто Марек Шадов, один из руководителей Германского сопротивления. Случилось же это аккурат во время штурма Северной стены. Складываем вместе, смотрим на результат…

«…На Эйгере тоже, представьте себе, был. Не это важно». Очень, очень важно, heer kapitein!

8

Возле поворота к небольшой роще Жан-Пьер Мюффа затормозил и поглядел на пассажира.

— Теперь куда, Кретьен? Прямо или налево?

Сидевший в коляске служебного мотоцикла Кейдж сообразил не сразу. Место он попросту не узнал. Уезжал из лета, вернулся в осень. Низкие тучи, лужи возле обочин, холодный ветер…

— Там деревья были, — сообразил он наконец.

— Понял!

Мотоцикл рванул прямо с места.

Навестить коллег Крис решил по самой простой причине. Ни телеграмма, ни письмо не дойдут, если адресовать их во вторую палатку слева. А в маленьком поселке Монсегюр, прилепившемся к подножию горы-тезки, почтового отделения не было. Езды всего час, достаточно попросить у кого-то мотоцикл…

Не вышло. О строгом приказе доктора в Авалане знали все, даже завернувший в город по делам окрестный фермер. Автомобиль же Кейдж даже не решился попросить. Оставалось ехать пассажиром, и тут повезло. Сержант Мюффа сообщил, что у него возле Монсегюра дела. Намек насчет оплаты проигнорировал, поглядев странно.

И вот — знакомые палатки. Сразу же бросились в глаза разбросанные поверх едва подсохшей травы вещи. А вот автомобиль только один — «Renault Celtaquatre» профессора Бертье. Не наблюдалось и самого профессора, равно как и Мисс Репортаж. Зато прямо у одной из палаток, на расстеленном брезенте….

— А? Нас раскрыли? Джо, сделайте вид, что нас тут нет. Нет — и все! Вас нет, меня нет, ничего нет, мы просто гал-лю-ци-на-ция!..

— Э-э-э! — задумался Монстр и почесал затылок.

При этом сержант Бришо из Тулузской жандармерии попытался одним глотком опорожнить большой глиняный стакан. Закашлялся, захлебнулся воздухом — и тут же испуганно ойкнул. Ладонь Монстра звонко впечаталась в его спину.

Жан-Пьер Мюффа слез с мотоцикла, небрежно козырнул.

— Сержант! Мы ищем саботажников. Продают иностранным журналистам неисправные мотоциклы. Явная диверсия!

Бришо вновь зашелся в приступе кашля, при этом отчаянно кося в сторону Криса. Репортер сжалился.

— Нет, Жан, не узнаю. Тот dude был с бородой и горбатый.

Кашель немедленно иссяк. Сержант Бришо поспешил воздеть к небу тяжелую черную бутыль:

— Знаете, что это, Мюффа? Я не знаю, случайно нашел прямо на дороге. Никогда такого не видел! И никто не видел, даже Джо. Вы, Мюффа, не поможете провести экс-пер-ти-зу? Глоточек, другой… У нас тут, кстати, совершенно случайно возник сыр, оливки… А это что? Надо же, куриная ножка!

— Ы-ы-ы! — подтвердил Монстр, широким жестом подзывая гостей.

* * *

Лорен оставила короткое послание и целую стопку исписанных листов, два своих репортажа. Кейдж взялся за письмо. Как он и предполагал, дождь прервал поиски, и мисс Бьерк-Грант вместе с профессором перебрались в Монсегюр, конечно же не на руины замка, а в поселок. В гости Криса она отчего-то не пригласила, все же свежие материалы велела оставить безотказному Джо. Заодно сообщила, что у Джорджа Тайбби в Париже все в полном порядке, а «малышу» следует пропить курс успокоительного. В конце следовало неизбежное напоминание о мисс Бьерк-Грант-младшей. Два письма от Камиллы, перевязанные бечевкой, прилагались.

Первая строчка репортажа гласила: «Мне почудилось, будто я снова в тоннеле под Ист-ривер, и я крепко сжала руку профессора Бертье…» Дальше Крис читать не стал, поглядел на Монстра.

— Чего в пещере нашли-то, Джо?

Тот думал долго, наконец решительно выдохнул:

— Грязь!

Между тем жандармы, отойдя на десяток шагов, о чем-то оживленно беседовали. Мюффа больше молчал, зато «саботажник» Бришо говорил непрерывно, при этом размахивая руками на зависть ветряной мельнице.