Братишка - Владимир Поселягин Страница 44

— Значит, Матвей тебя зовут? — сделав глоток чая, тот хитро взглянул на меня. — А я ведь тебя сразу узнал из того фота в газетах, где ты оружие передавал бойцам коммунистического батальона. Хорошее фото, не спутаешь. Чего другим именем назвался-то, и тут чего делаешь?

— К отцу еду, узнал, что их часть сюда перекинули, на Московское направление. Нужно успеть пока куда в другое место не отправили. Ну а то, что имя другое говорю, слава такое дело не всегда помогает. Может задержать в пути.

— Молодец, — серьёзно ответил сержант. — Достойно сына. Кстати, раз пока время есть поговорить, уточню. А почему твои передачи пропали? Мы все у радио собирались, слушали их, так там другое стали передавать.

— Тот «мэтр», которого я неделю назад ославил за отвратительную аранжировку моих песен, нажал на рычаги, ну меня и сняли.

— Вот скот, — ругнулся сержант и, спохватившись, виновато глянув на активно греющую уши хозяйку, добавил. — Как твоя мама исполнила «На безымянной высоте», она у меня сразу стала самой любимой. И не у меня одного, первую версию я действительно сравнивал с исполнением твоей мамы, отвратительно, тут ты был прав.

— Да он почти всё испортил что ангажировал. Я только на одной показал, а исправлять нужно все, что он испоганил. Мы с мамой и коллективом решили этим заняться. Думаю, на радио ход мне уже закрыт, будем исполнять в госпиталях. В ближайших госпиталях от дома, где живу, я иногда устраиваю концерты, раненым нравиться. Иногда задерживаться приходилось, что-то повторять, не отпускали.

— Это ты молодец.

— Ладно, время не резиновое, не растянешь, а мне пора, — вставая, сказал я.

— Я рад, что мы познакомились, — протянул сержант руку, и я крепко пожал её.

Тот сопроводил меня до околицы и стоял, смотрел, пока я не скрылся в лесу. Днём можно идти по лесу быстрее, тем более часть пути я сократил, двигаясь по санному следу, но потом она свернула, мне обратно в Москву не надо. Вот и пошёл напрямки. Нормально, хорошо шёл. По пути я планировал что-нибудь добыть, так что когда снял винтовку с ремня, убрав лыжные палки в санки, лайки стали бегать вокруг, принюхиваясь, и один что-то унюхал. Лиса. Не то, опустим, та унеслась рыжей молнией из своей норы. Потом были пара белок и кабанчик. Ну не надо мне это всё. Вот когда до лесной опушки вышел, лайки загнали в мою сторону косого, его я и снял первым же выстрелом с двухсот метров. По бегущей цели было немного сложно бить, но ничего, справился. Тушку мне принесли, и я её разделал, отмыв и заморозив. Отлично, это будет плата за провоз, если не получиться, то сварю супу в лесу, покушаю. Часть моего пути проходил рядом с оживлённой трассой, я подходил ближе, смотрел в бинокль на неё со стороны. Движение машин было, довольно плотное, но пока я на неё не выходил. Шёл быстро, время терять не хотелось, световой день не такой и долгий. Однако чуть позже свернул с дороги и, выйдя на обочину, кажется, тут грейдерами проходили, убирая снег, стал тормозить попутный транспорт. Хотелось по времени сэкономить. Только вот все груженные ехали, мест не было, да и кажется, приказ у них был, пассажиров не брать. Сам я не стоял, шёл на лыжах по краю дороги и всё старался кого-нибудь тормозить. Видимо день такой у меня скажем так невезучий, ни одной машины не попалось, никто не останавливался. Зато со спины догнал на санях старичок, конь у него хороший, справный был, вот он, натянув вожжи, и предложил подвести. Узнав, куда он едет, я даже обрадовался. Двадцать пять километров сэкономлю, до отца около двадцать останется. Уже неплохо. Мы привязали санки за санями, и я с лайками устроившись на соломе и, укрывшись дерюгой, ещё и полушубок свой достал, покатили дальше.

Пока ехали, общались. Старик словоохотливый был, из тех, кто за словом в кармане не лезет. Много шуток и прибауток рассказал, да и я тоже не остался в стороне, так что катили и посмеивались. Тот, узнав, что я хоть и городской теперь, но управлять подобным транспортом умею, тут же поменялся местами, дальше я правил, а старик укрылся рядом от ветра и курил козью ножку, рассказывая, как он в одиночку с рогатиной на медведя ходил. Врал безбожно, такие байки травил. Но интересно с ним было, не пожалел что поехал. Тот к дочке ехал, в село, хотел забрать её и двух внуков к себе. А он за Москвой жил, тоже второй день в пути, правильное решение, я его одобрил, похвалив того.

Так без серьёзных остановок, лишь раз останавливались лошадь напоить да перекусить, мы быстро оставляли позади километр за километром. Я лаек тоже хлебом накормил. Пока хватит, а вечером горячее будет.

Когда мы добрались до поворота к селу, где у старика жила дочка, тут мы с ним и попрощались, я собрался и поехал дальше, а он свернул в село. Побитое, между прочим, явно авиация поработала. С дороги я сразу ушёл, и двинул напрямую. Тут сплошные леса были, но я не терялся, заблудится опытному путешественнику сложно, хотя я и понимаю, что и на старуху бывает проруха. Двигался по лесу часов до трёх, лайки уже на меня вопросительно поглядывать начали, мол, перекусить пора, вот я и решил что действительно пора. Нашёл подходящую полянку, вытоптал снег, пехотной лопаткой очистил землю и разжёг костёр. У меня в багаже ещё фляга была, с бензином, отличное средство, чтобы быстро разжигать костры. Пока пятилитровый котелок закипал, плотно набитый чистым снегом, я ещё добавлял, чтобы полным был, стал резать картошку. Она уже почищенная была, бабушка постаралась, но не резанная. Промёрзла, приходилось у костра греть, а потом и резать. Нормально, суп из зайчатины получился отличным. Себе я отлил и отложил, а котелок сунул в снег, нельзя охотничьих псов кормить горячим, нюх может пропасть. Потом накрошил им в миски хлеба, у меня последний каравай в запасе остался, и разлил по ним варево. Ух как те на тёплую похлёбку накинулись, только держись. Сам я поев, принялся за чай, чайник только что вскипел. Хорошо-то как. Остатки горячего слегка подслащённого чая слил во фляжку. Мы собрались, котелок чистить было не чем, так снегом прошёлся и тряпицей, ну и мы направились дальше, затушив огонь. Чуть позже Волк что-то унюхал в стороне и провёл меня к тому, что обнаружил. Я на добычу надеялся, от зайца полтушки осталось, можно ещё добыть. Но оказалось, он нашёл нечто другое. Через тридцать метров я внезапно обнаружил купол парашюта на ветвях и мёртвого лётчика, что висел на стропах.

— Немец, — пробормотал я, сходу определив, кто покачивался на стропах. — Хм, не обобранный немец.

Парашютный шёлк штука ценная, моим пригодится, на платья там или бельё. Да и мне отличная верёвка из строп в хозяйстве за всегда нужна. Я уж не говорю про планшет что у того на боку висел и жёлтую кобуру с пистолетом. Да всё пригодится, включая лётные очки, поднятые на лоб. Снова отцепив санки и лыжи, я обошёл дерево кругом и, достав из санок десятиметровый кусок верёвки, закинул петлю на ветку, чтобы конец упал с другой стороны и, вставив в него ногу, стал подтягиваться. По-другому будет сложно подняться, это самый быстрый способ. Отцепив лётчика, тело замёрзло, резать кое-где пришлось ремни, сбросил его вниз. Тот грохнулся о землю, но не преломился, вроде целым остался, псы сразу стали его внимательно обнюхивать, а я занялся куполом, старясь его не повредить. Хотя повреждения были, видимо от пуль, как и на лётчике. Ничего, повозился, но снял купол. Аккуратно свернул его и убрал в парашютную сумку. Стропы отдельно. Потом прошёлся по телу. Снял очки, планшет и ремень с кобурой, нашёл документы, тоже забрал. В кармане была отличная серебряная зажигалка и серебряный же портсигар, судя по инкрустации, из одного комплекта. Ну и разная мелочёвка была, включая перочинный ножик. Хороший нож, Димке подарю, он свой с неделю назад сломал, когда мой оружейный ящик в очередной раз вскрыть пытался. Этот покрепче будет. По карте в планшете понял, что тот свежий, неделю назад сбили. Вот сапоги стянуть не поучалось, ноги отогревать нужно. Плюнул на это дело.