Меч императора - Всеволод Кукушкин Страница 44

Совсем некстати случился срочный вызов на какую-то ново-рижскую виллу, где забарахлила автоматика водогрейного котла. Пришлось ехать и менять плату в электронном блоке, что было привычно – хотя котел и итальянский, но плата в нем стояла такая же, как на чешских и немецких. Обратно в Москву въезжать он не стал – очень не хотелось торчать в пробках, а по «бетонке» поехал к себе на старую дачу, где было тихо и тепло. Позвонил по мобильнику домашним, чтобы не беспокоились и уже по пути начал формировать главную идею.

В дачной тишине – телевизора не держали принципиально – и рождалась красивая теория.

В какой-то момент Константин отвлекся и глянул в окно – закатное солнце окрасило почти что в красный цвет кору двух сосен, стоявших вплотную к забору. По забору бежала рыжая белка, замерла напротив окна, посмотрела на человека, который сидел за стеклом в доме, и побежала дальше.

«Белка вот пробежала, глянула, будто что-то сказать хотела, – подумал Костя Меркулов. – А может, это хороший знак? Тьфу ты – достоевщина какая-то поперла…»

Меркулов разложил на огромной, покрытой зеленым сукном, поверхности старомодного, какого-то «древнего» стола с вензелями на створках ящиков, графики и таблицы, полученные от Паршина, и продолжал размышлять над бумагами. В доме было тихо, только половицы поскрипывали, когда он, делая паузу, вставал и шел на кухню «соорудить» себе чай, отмечая по пути, что за окном уже темно.

* * *

И хотя «эврика!» он не кричал, но на всякий случай на часы глянул – было двадцать минут третьего. Утра. Пятницы. Теория была выстроена и даже записана.

Около одиннадцати утра он позвонил Паршину. Тот ответил бодрым голосом, зная, что Костя быстр на идеи, а потому искренне обрадовался знакомому голосу.

– Костя, давай так поступим: ты выдвигаешься в город, проползешь часа за полтора, как раз к обеду, – быстро набросал график Антон. – Где скажешь, там и пообедаем, все равно оба за рулем, выпивать не придется. А потом можем заехать ко мне.

* * *

Пересеклись за «бизнес-ланчем» в очень даже приличном ресторанчике неподалеку от Октябрьской площади. Меркулов достал свои странички, заполненные аккуратным плотным почерком, который легко читался. Но главное было в нескольких схемах. В чем-то идея Меркулова была созвучна с основными принципами работы знаменитого полиграфа – «детектора лжи». Испытуемого сажают в кресло, обвешивают множеством датчиков-контактов. Можно ведь представить человека как сумму различных состояний, зависящих и реагирующих на внешнее воздействие. Своеобразный колебательный контур. Сердечный пульс, температура тела, сопротивление, потоотделение, размер зрачка – все фиксируется. Сигналы суммируются и отсылаются на самописец. Следует череда коротких, вроде бы не связанных тематически, вопросов. Отвечать нужно быстро. И в обыденные вопросы: «Вы предпочитаете яйцо вкрутую или всмятку?», или «Вы вам нравятся блондинки? Брюнетки? Шатенки?» вплетается коварный – «Вы сочувствуете коммунистам?». В общем, когда человек испытывает волнение, у него непроизвольно вырабатывается сверхмалый электрический ток, меняется проводимость кожного покрова и прочие вещи. Так вот, когда человек берется за рукоять меча, с ним тоже что-то происходит. Но особенность именно этой конкретной катаны в том, что ее клинок является комбинацией нескольких металлов, имеющих одну основу – железо, «феррум», но в некоторых слоях железо имеет присадки других, даже редкоземельных металлов. Все обращают внимание в этом случае на механические свойства, а тут-то уже присутствуют более тонкие моменты. К тому же кольца на ножнах также образуют особую систему. Вот и получается эффект «контура Меркулова», составленного из человека, меча и ножен. Напряжение внутри контура Меркулов предложил назвать «достом», поскольку согласился, что, на первый взгляд, все это отдает чем-то сверхъестественным, «достоевщиной». Вот только о приборе, который мог бы измерять эти самые «досты», никто не знает, да и непонятно, зачем их нужно измерять. Но теория красивая.

– И еще, Антон, – уже за кофе добавил Меркулов, – у меня появилось смутное подозрение, что в металле, который закрыт деревянной рукоятью, есть какое-до дополнительное вкрапление. Скажи своим сотрудникам, чтобы посмотрели эту часть с минимально возможным интервалом. Кривые там как-то подозрительно скачут…

После окончания обеда договорились встретиться на следующей неделе, пусть за субботу-воскресенье мысли успокоятся, может быть, даже систематизируются.

Вернувшись в свой кабинет Паршин, чтобы успокоиться, открыл иллюстрированный еженедельник и заглянул в очередной гороскоп: ничего особенно благоприятного ни для одного знака Зодиака. Короче, «Всем совет – хранить спокойствие и взвешенность действий». Вот только выходные обещали «немало приятных романтических моментов». Антон посмотрел на обложку и обнаружил, что журнал-то на уходящую неделю. И он вспомнил, что в субботу или в воскресенье собирался ехать в шиномонтаж «переобуваться» в зимнюю резину. Вот тебе и самый, что ни на есть «романтический момент».

* * *

В понедельник к вечеру на стол академика легли результаты анализа материала катаны в районе рукояти. Откуда-то взялись кобальт, никель, медь. И совсем крохотная доля какого-то материала внеземного происхождения. Вот оно – объяснение «достоевщины». Прав оказался Костя Меркулов, когда попросил исследовать металл в этом закрытом от всяких взглядов месте клинка.