Великий поход - Евгений Гаркушев Страница 44

Впереди послышался топот. Мила и монах примолкли, чтобы не выдать нас русской речью, а я, заметив в двух шагах впереди крепкую деревянную дверь, подбежал к ней и выбил одним ударом ноги.

– Заходите, – предложил я.

Мои спутники послушно юркнули следом. Я поставил дверь на место, создав видимость, что комната по-прежнему заперта, нашарил на стене выключатель, который приметил сразу, как только вошел, и зажег свет.

Комната как комната. Ящики, несколько стульев, стол, заваленный инструментами. Инструменты и мебель покрыты толстым слоем пыли. На ящиках пыль Кое-где стерта.

– Почему ты решил спрятаться? – спросила Мила.

– Лишняя осторожность не повредит. А за этой дверью так вкусно пахло яблоками!

Китаец принюхался, раздув ноздри.

– Действительно, яблочный дух присутствует, – заявил он.

– А вот и яблоки! – обрадовано воскликнула Мила, открывая ящик, в котором прежде хранилась взрывчатка. Об этом говорили и его форма, и надписи на английском языке. – Можно съесть парочку?

– Для того чтобы подкрепиться, мы и заглянули сюда, – отозвался я. – Не все же шоколадом питаться. Кушайте, не стесняйтесь.

– Откуда здесь яблоки? – торопливо жуя, спросил Дима. Об обещании поститься несколько дней он уже забыл. – И как ты их нашел? Не по запаху же?

– Именно по запаху. Принадлежат они скорее всего какому-нибудь работнику музея. Или местной столовой. В этой части монастыря, насколько я понимаю, расположен хозяйственный блок. А мы попали в чью-то частную кладовку.

– Стало быть, мы обкрадываем конкретного человека? – немного разочарованно протянула Мила. Яблоки она в ящик тем не менее не положила.

– Выходит, так.

– Мы не должны этого делать? – с надеждой глядя на меня, спросила девушка. Видимо, ожидала, чтобы я убедил ее, что сейчас мы имеем право реквизировать чью-то собственность, украсть, поступить не по совести…

– Не должны, – просто ответил я, надкусывая ярко-красный плод.

– Почему же мы так поступаем? Ладно, я – слабая девушка. Но вы-то имеете определенные принципы!

– Люди грешны, – давясь ароматной мякотью сообщил Дима. – А убыток, понесенный хозяином этих яблок, положительно скажется на его карме.

– Но на нашей карме такой поступок отразится отрицательно, – тут же заметил я.

– Несомненно, – подтвердил монах.

– И что же делать? – растерянно спросила Мила. – Правда, я не очень-то верю в карму. Но непорядочно брать чужое…

– Или ты веришь в карму, или не веришь вообще, – улыбнулся я. – Нельзя верить чуть-чуть.

– А яблоки можно не есть. К тому же их мало, – заявил Дима.

– Но лучше – стремиться, чтобы мера хороших поступков превышала меру плохих. Так ведь, Дима?

– Так, – кивнул китаец. – Но плохие поступки от этого не перестанут быть плохими.

Рассуждая о проблемах морали, мы насытились. За это время мимо двери несколько раз пробежали, гремя сапогами, солдаты. Потом на некоторое время воцарилась тишина.

– В этой комнате скорее всего алмаз не обнаруживается сканерами, – предположил я. – Поэтому сторожа думают, что его вынесли с территории монастыря.

– Отлично! – радостно воскликнул китаец.

– Неплохо, но как только мы выйдем в коридор, сканер обнаружит бриллиант вновь.

– Да, – помрачнел Дима.

Мила не разделяла озабоченность китайца. Наевшись чужих яблок, она стала смотреть на жизнь проще. Глаза девушки загорелись озорным огнем. Она заглянула в другие ящики – они оказались пустыми, сдула пыль со стула и присела. Настоящая королева на троне – хотя стул едва не разваливался от старости. После этого Мила поманила монаха пальцем.

– Чего тебе? – настороженно и не очень вежливо спросил Дима.

– Покажи алмаз.

– Зачем?

– Интересно. Тебе жалко, что ли? Боишься, я его съем?

– Не боюсь. На.

Китаец протянул девушке бриллиант.

В маленькой комнате, при электрическом освещении, камень играл всеми цветами радуги. На узкой ладошке Милы он казался еще крупнее.

Девушка потерла пальцем поверхность бриллианта.

– Какой-то он мутный…

– Поэтому и ценный, – улыбнулся я.

– Ну да, можно подумать, – фыркнула Мила. – Самые ценные прозрачные алмазы. Или с легким голубым отливом… У меня, между прочим, есть дивные сережки…

Девушка осеклась и махнула рукой – о сережках ли сейчас говорить? А может быть, побоялась выболтать что-то лишнее – о себе она рассказывала неохотно, сережки же с бриллиантами, да еще и с голубым отливом, имеются далеко не у каждой девушки.

– На поверхности алмаза записана информация, – пояснил я. – Ее можно считать при помощи лазера, если знаешь соответствующую кодировку. Впрочем, кодировку можно подобрать. Поэтому алмаз и огранен так просто, в несколько граней: чтобы рабочее поле для записи было больше. А вот о том, какие именно тайны скрывает камень, я не знаю. Могу только догадываться…

– Там двести гигабайт информации, – неохотно сообщил Дима. – Базы данных, результаты исследований, плоды труда ученых из монастыря Нетонга за тридцать лет. То, что считалось утерянным.

– Считалось утерянным? – удивился я. – То есть вы не знали, что камень спрятан в Бамиане?

– Да. Его заложил здесь монах Фань Юнь. Незадолго до трагедии в Нетонге. Он тоже погиб при разгроме монастыря. Но память о его визите в Бамиан осталась. И еще – иносказательный стих, который расшифровали наши ученые. Я знал, где спрятан камень, знал, как его извлечь.

Алмаз в тонких пальцах Милы сверкал и искрился. Как и любая драгоценность, он многое мог бы рассказать о своих владельцах… И история его была совсем не простой.

– Мы слышали о погибшем монастыре, – заметил я. – Ты уже говорил о Фань Юне. Но почему камень понадобился вам только сейчас? Лежит он здесь очень давно, и послание Фань Юня вы расшифровали скорее всего не вчера.

– Нет, не вчера. Десять лет назад, – ответил китаец. – А сейчас пришло время.

– Да, нынче исполняются многие сроки, – согласился я. – Надо торопиться. Спасать твое сокровище, спасаться самим… Много странного происходит в мире.

– Странного и страшного, – уточнил молодой человек.

– Ваши предложения? – обратился я к спутникам.

– Будем прорываться, – предложил Дима. – Мы обязаны добраться до монастыря в Мендонг-Гомпа как можно скорее.

– Наши противники узнают о том, что алмаз объелся в коридорах монастыря, когда мы выйдем наружу. Интерференционные датчики сообщат о его Присутствии.

– Положим камень в котелок, – предложила Мила, указывая на грязную посудину, стоящую на дальней полке. – Металл ведь должен помешать работе датчиков?