Гуманное оружие - Антон Антонов Страница 44

В кабинете контрразведчика на полную громкость работало радио, и какой-то местный новгородский писатель перекрикивал свист самолетных турбин на летном поле аэродрома в Кречевицах.

Это был русофил из числа последователей покойного писателя Балашова, любившего ходить в вышитой косоворотке и обличать Петра Первого в уничтожении исконной Руси, о которой он писал исторические романы.

Последователи этого славного литератора отличались еще большей непримиримостью и ненавистью к Петру Великому и его деяниям.

– Санкт-Петербург – это чужеродное образование на теле России, – восклицал оратор из репродуктора, – Если оно будет уничтожено, Россия не погибнет и даже не получит тяжелой раны. Но нельзя допустить, чтобы вместе с городом были уничтожены миллионы русских людей. Их и так осталось слишком мало стараниями безбожной власти от Петра и до наших дней.

Представитель этой безбожной власти как раз сидел сейчас перед майором Богатыревым и буравил его глазами.

Они были в одном звании, но сейчас хозяином положения был контрразведчик.

Спецслужбы оказались на высоте и вычислили Вадима Богатырева за несколько часов. Алена Богатырева проговорилась на допросе про Аськиного брата сказала, что именно от него узнала о вторжении, потому что он – пилот истребителя-перехватчика.

Василису допрашивали по поводу брата уже с пристрастием. Где он служит, как с ней связывается, пароли, явки и все такое. Им обязательно хотелось знать, полностью он выдал пришельцам секреты российской системы ПВО или только частично. А чтобы это узнать, его сначала надо было найти.

Но Василиса держалась стойко и брата не сдала.

– Не знаю я, где он служит, – твердила она. – Ему про это говорить не положено. Военная тайна.

Зато из слов Аленки чекисты почерпнули ценную информацию. Она упомянула, что Аськиного брата сбили пришельцы, и он звонил из какой-то деревни.

Установить, из каких частей были летчики, сбитые этим утром, оказалось нетрудно. Но пока сопоставляли данные и связывались с военной контрразведкой, авиаполк начал перебазирование из-за Полярного круга ближе к Питеру.

И никто почему-то не мог ответить точно, куда этот полк направляется.

В ФСБ поначалу заподозрили, что это тоже проделки инопланетных шпионов. Но все оказалось проще. Обычное армейское разгильдяйство: подняли сверхзвуковые самолеты в воздух и только потом начали думать, где их посадить.

Когда летчики полковника Муромцева отыскались в Новгороде, там шел инструктаж, и Вадима Богатырева повязали на выходе. Вернее, просто вежливо пригласили пройти.

И вот теперь он сидел в кабинете местного контрразведчика и слушал по радио местного писателя, который призывал сограждан уходить в леса, где никакие пришельцы их не достанут.

– Американцы и европейцы не смогут жить без своих городов, без своих «Макдональдсов» и компьютеров. Они вымрут от голода и холода в первую же зиму. Но русский народ не таков. Испытания только укрепляют его мощь, а природа дает ему телесное здоровье. В лесах великого Севера, где скрывались от окаянного Петра хранители народных традиций, на бескрайних просторах Сибири мы сохраним генофонд нации, и если каждая русская женщина родит хотя бы семерых здоровых детей, то через двадцать лет это будет такая сила, против которой не устоят никакие исчадия ада.

Дальше писатель говорил о грядущем торжестве православия во всем мире, которое наступит, когда европейцы и американцы вымрут, а исчадия ада будут изгнаны.

Куда в этом случае денутся азиаты, африканцы и латиноамериканцы, у которых тоже есть возможность укрыться в амазонской сельве, писатель не уточнял. Но все равно его страстная речь производила впечатление. И Вадим Богатырев сразу подумал о своем отце, который всегда враждовал с православием, но в остальном думал точно так же.

Еще задолго до нашествия пришельцев он говорил, что ради спасения генофонда нации истинные ценители русских традиций должны уйти в леса, чтобы жить там по законам предков.

И сын его, разумеется, был некрещеный. Во-первых, тридцать три года назад церковные обряды были не в почете, а во-вторых, Владимир Ярославич Богатырев уже тогда был без ума от славянского язычества.

Когда в часть полковника Муромцева пригласили священника кропить святой водой самолеты, Вадим предложил заодно позвать волхвов и шаманов для заклинания и увещевания злых духов неба и земли. И утверждал, между прочим, что без этого с самолетами рано или поздно непременно случится какая-нибудь беда.

И ведь он оказался прав! Против злых духов, ворвавшихся в земное небо из космоса, святая вода не помогла.

Вадим вспомнил об этой истории, когда увидел, как по дорожке мимо штабного здания в сторону летного поля шествует группа священнослужителей.

– Что, опять самолеты кропить? – спросил он, нарушив молчание.

– Да нет, – ответил контрразведчик. – Это архиепископ приехал. Сейчас молебен будет. А я тут с тобой сижу.

Поначалу контрразведчик держался с Богатыревым строго официально. Обращался на «вы» и задавал вопросы строгим голосом. «Так вы утверждаете, что ваша сестра Василиса никогда не говорила вам о своих контактах с пришельцами?» – и тому подобное.

Но потом он вдруг смягчился, предложил закурить, взял паузу, чтобы послушать радио, а теперь вот перешел на «ты» – причем без оттенка грубой фамильярности, а как обычно бывает между людьми, равными по возрасту и положению.

– А зачем тебе молебен? – удивился Вадим. – Ты же вместе с нами воевать не полетишь. А до твоего Новгорода еще когда очередь дойдет…

– Ну вот – а говоришь, не шпион. Откуда тебе известно, когда до него очередь дойдет?

– Да ладно, кончай. Сам посуди, если бы у них на земле были шпионы, то на кой черт им сдался Питер?